пытался мне что-то втолковать, размахивая руками.
– По-русски можешь сказать?! – я начала заводиться.
– Ты будешь смеяться надо мной! – произнес он поникшим голосом.
– С чего бы это?
– Обещай, что не поднимешь меня на смех, – попросил Саня.
– Не буду я смеяться, чего пристал? Объясняй уже! – потребовала я.
– У меня никогда не было «этого» с девушкой! – выпалил Саша на одном дыхании.
Вот она, правда, когда всплывает! В самые, можно сказать, ответственные моменты. Зато в школе и на улице они всегда герои. Кира совсем недавно рассказывала, что ее одноклассники на большой перемене довольно часто собираются в кучку. Главное, что они обсуждают, – это, конечно, свои любовные победы. При этом хвастаются: кто, где, с кем. Слушать все это весьма забавно. Я абсолютно уверена в том, что эти россказни не более чем желание показаться взрослыми и крутыми и не упасть в глазах приятелей. Как всегда я оказалась права. Но Сашу я очень сильно люблю. Поэтому свои мысли решила мудро оставить при себе.
– А с парнем, значит, занимался! Это что, исповедь бывшего гея? – неожиданно из моих уст вырвалась шутка, зацепившаяся за слова «с девушкой», и я весело рассмеялась.
– Ты же обещала не смеяться! – обиделся он.
– Я же не виновата, что на самом деле смешно, – проговорила я сквозь смех, а на глазах выступили слезы.
– Ну и дура! – Сашка психанул, вскочил с дивана и выбежал из комнаты, не забыв по дороге выключить свет, а я продолжала ржать, как лошадь Пржевальского.
– Не обижайся, солнце! Прости меня, глупую, – попросила я самым ласковым голосом, на который только способна, когда немного успокоилась и нашла его на балконе. Не сидеть же одной в темной комнате! Тем более если чувствуешь, что не совсем права.
Саша курил в гордом молчании. Его силуэт красиво вырисовывался на фоне города, который поглотила летняя ночь. Фонари давно погасли, лишь в руке Саши светился маленький уголек. Некоторое время я постояла в замешательстве, а потом рискнула и нежно обняла его со спины за плечи. Надо что-то делать, чтобы помириться!
– Покурим? – робко спросила я.
– На лестнице покуришь, – ответил он, сбрасывая мои руки. Но все же передал дымящуюся сигарету. Глубоко затянувшись, я выдохнула дым и пропела:
– «Сигарета мелькает во тьме, ветер пепел в лицо швырнул мне…»
Вот почему в такие моменты всегда тянет на лирику?
– С твоим голосом только в туалете орать «занято», – перебил меня Сашка.
– Это ты мне назло говоришь! – с вызовом ответила я, хотя мне прекрасно известно, что хорошими вокальными данными никогда не отличалась. Или мне это кто-то внушил?
– Все может быть…
– Миленький, я же знаю, что ты не можешь долго сердиться на меня, – произнесла я и нежно поцеловала его в плечо.
– Пошли
