свои мысли, сны и воспоминания, а так же отмечала дни своего скитания, которые нескончаемо тянулись, как будто время специально кто —то растягивал.
В какие-то дни она перечитывала дневник и ничего, кроме палочки прошедшего дня туда не добавляла.
Она хорошо, с самых ранних лет помнила праздник спасения, когда девушки выбирали себе парней из артели или из числа слуг своей матери и очень редко из числа слуг и детей царицы или ее приближенных особ. Девушки Акицусимы прекрасно разбирались не только в искусствах и военном деле, они владели тайнами растительного мира и знали, как «присушить» к себе парня навсегда. Именно присушить, так как для понятия любви и преданности использовалось это слово.
Су-пи-не ни разу в жизни не применяла этого метода, но хорошо о нем знала от старших подружек, которые как в страшную тайну, еще в десятилетнем возрасте посвятили её в следующее:
«Из-под ноги, из-под самой пятки нужно вырвать клок травы (какой безразлично) и положить ее на потолочную балку при входе в свое жилище, приговаривая при этом заклинание:
– И как трава эта будет сохнуть во веки веков, так чтобы и он, раб матери стрекозы, по мне, рабе матери стрекозы, сохнул душой и телом и тридесятью суставами. Чтобы мне, девице, быть для него милее светлого месяца, красного солнышка, роднее матери, дороже жизни. Спать бы ему, не заспать, есть ему не заесть, пить бы ему, не запить, гулять бы, не загулять без меня, красивой девицы. И как рыба без воды бьется-мечется, так, чтобы и он, раб матери спасительницы стрекозы, без меня бился-метался».
Подругам это помогало, когда дело шло о парнях из артели или из числа слуг матери, в отношении слуг царицы, действовало другое, видимо, секретное заклинание.
Дочитав этот отрывок из своего дневника, Су-пи-не подняла глаза и обомлела, перед ней была гряда скал погруженных в морскую пучину, и выступающих из нее почти на половину каменными откосами, на макушках которых виднелись белые шапки. Она подумала, что если бы сейчас был шторм, то она неминуемо разбилась бы об эти скалы и погибла, но даже простой удар мог бы сильно повредить ладью, и она как завороженная сидела на палубе и ждала, что будет дальше. А течение несло ее вдоль этой гряды, не приближая, а даже отдаляя, так как вода начинала убывать прямо на глазах, на какой то миг сквозь тучи пробился луч солнца, судно днищем уперлось во что-то твердое и это были высокие деревья между которыми оно и застряло, даже не накренившись. Под деревьями была густая трава, превратившаяся от соленой воды в желтую слизистую массу. Море отступало, открывая взору Су-пи-не предгорья, на которых сохранились, радуя взгляд девушки, зеленые хвойные леса. Деревья потеряли былой ровный строй, но удержались крепкими корнями в каменистой почве и были готовы бороться дальше за свое выживание.
На одном из деревьев висел огромный осьминог, попавший навсегда в хвойную ловушку. Кое-где видны были медузы и морские звезды, отставшие от родной стихии,
