по этой вашей физике?
– М-м-м, даже и не припомню.
– А можете в своей книге… кое-что поменять?
– Не вижу в этом необходимости.
– А если вам заплатить хорошенько так?
Никогда не спрашиваю —
– Сколько?
А тут спросил:
– Сколько?
– Сто тысяч… устроит?
Киваю:
– Устроит.
– Не умеете вы торговаться, не умеете… Так и просидите всю жизнь в обсерватории вашей, в лаборатории…
Молчу.
– Ну ладно… так вот, можете написать, что черные дыры объекты не притягивают?
– М-м-м…
– Двести тысяч.
Сглатываю.
– Х-хорошо. Будет сделано.
Протягиваю руку, моя рука беспомощно повисает в воздухе. Вот так, рукопожатия я уже не заслуживаю, ну-ну…
Тампер исчезает.
Вот так.
Молча.
Смотрю на то место, гед только что была голограмма.
Кланяюсь пустоте.
…Кристал обвиняется в гибели четырехсот человек в результате аварии…
Да при чем здесь черная дыра, что там Кристал вообще на какую-то дыру ссылаетесь, вы хоть знаете, что никакая дыра не притягивает ничего? Вы в учебник-то по физике загляните!
– Вопрос на триста тысяч…
Это Кристал.
Строчки по экрану.
Кофе.
Черная икра.
Орхидеи.
Ем черную икру.
Орхидеи не ем, нет.
– Не стесняйтесь, берите орхидеи.
Простите?
– Берите орхидеи.
Делать нечего, беру с блюда орхидею, надкусываю, м-м-м, они еще и в сахаре…
– Триста тысяч. Интересует?
Щелкаю клавишами.
– Интересует.
На клавишах остаются потоки сахарного сиропа, чувствую, что краснею.
– Ничего страшного.
Это снова с экрана.
Печатаю:
– Что я должен сделать?
– Я восхищен вашими учебниками, вы так доходчиво объясняете строение мира…
Сжимаю зубы. Ну, давай уже ближе к делу…
– …а вы бы не могли изменить предельную скорость движения лайнеров?
– Это вам не ко мне, это к инженерам.
– Да нет… быстрее скорости света.
Пауза.
– Триста тысяч устроят?
– На сколько я должен изменить скорость света?
Вздрагиваю, когда вижу ответ.
– Четыреста тысяч.
Это Кристал.
Не унимается.
(Ударение на втором слоге)
Откашливаюсь, печатаю:
– Ну, куда скорость в два раза больше… давайте хотя бы
