чем мне, по-вашему, теперь заняться? Наш «Старый козел» – это все, к чему я могу приложить руки. – От страха перед неизвестностью у меня даже голос охрип.
Но мама бодро схватила меня за руки:
– А ты постарайся воспринять это как новую интересную возможность. Ты же можешь начать заниматься чем-то совершенно другим.
– Например? – Я резко отняла от нее руки и сорвала с себя фартук. Новость наконец полностью дошла до моего сознания.
Мама украдкой взглянула на отца.
– Ну, мы с твоим папой считаем, что сейчас у тебя, как никогда, удачный момент выяснить для себя самой, на что ты способна и чего хочешь добиться в жизни.
Я вытаращила на них глаза.
– Что значит «сейчас, как никогда»? Это потому что продали «Козла»? Или потому что умер Джеймс?
Отец тихонько кашлянул.
– И то, и другое.
Я гневно посмотрела на него.
– Вы с Джеймсом были вместе аж… С восьми лет? Вы были просто неразлучны.
– Вы что, хотите обвинить меня в том, что я слишком зависела от Джеймса?
– Ну, не то чтобы зависела… – заколебался отец.
– Да, именно так, – просто ответила мама.
Я в недоумении уставилась на родителей.
– Послушай, Эйми, все мы очень тоскуем по Джеймсу. Мы с твоим отцом чувствуем себя так, будто потеряли сына. И тем не менее впервые в своей взрослой жизни ты остаешься предоставлена сама себе. У тебя есть и образование, и опыт, чтобы заняться именно тем, чем ты хочешь, ни на кого не оглядываясь. И если ты действительно хочешь держать свой ресторан – возьми и открой его.
Сейчас, едва успев переварить новость насчет продажи «Козла», я и помыслить не могла о том, чтобы начать свой ресторанный бизнес с нуля. Скомкав фартук, я швырнула его на кухонный стол. В воздух тут же взметнулось облако муки и белыми пушинками осело на пол.
Я схватила ключи и сумочку.
Папа настороженно поднял брови:
– Ты куда?
– Куда-нибудь. Может, домой. – Я покачала головой. – Пока не знаю.
В моей душе царило полное замешательство, и я не могла нормально соображать. Грудь мне словно сдавило какой-то тяжестью, было больно дышать. Стены как будто подступили теснее, сжимая вокруг меня пространство. Я бросилась прочь из кухни.
Мама выскочила вслед за мною на парковку. Непослушными пальцами я завозилась с ключами и, выронив их на асфальт, невольно опустила голову… Тут я прерывисто вздохнула, мои плечи затряслись, в груди стало тесно от едва сдерживаемых рыданий.
Мама мягко обняла меня, привлекла к своей груди. Я уткнулась лицом в изгиб ее шеи и расплакалась. Пальцы сначала судорожно вцепились ей в спину и наконец сомкнулись. Она мягко покачивалась, обнимая меня, и гладила меня по голове, тихим, умиротворяющим голосом уговаривая меня изгнать свою тоску из сердца.
– Просто отпусти ее.
