дверцу будки телефонаНогой. И может мне позволят позвонить
Красавице. Но некого винить,
Что недоступен всё ж язык французский,
Но я, быть может, её скажу по-русски,
Что помню фильм, хотя не знаю слов,
Ведь не беда.
Сей город снова посетить готов.
Когда?
Уже привык к его покою,
Собору «базилик», театру, строю
На рейде яхт. И стоит ожиданья
К нему явиться снова на свиданье.
Позеленевшей статуей от соли
Стоит властитель, что знаком до боли.
Он сжёг Москву, но мир не покорил,
И молча в тихом Шербурге застыл,
Проели дырки сапоги и сбрую,
Стоит Наполеон. Так одинок.
Тоскует и собор ему не мил,
В узорных табернаклях,
На горгульях с пастями химер,
Весь камень сер. Он поседел от моря,
От соли, от ветров и от воды.
Смывают волны кораблей следы.
Прощаюсь, что ж, до нового свиданья,
Увижу красный зонтик на прощанье.
Штиль
Успокоилось море, серебряной блещет полоской,
Горизонт освещая, где небо сошло в океан.
Пролетел ураган, волны схлынули, плещутся плоско,
Убегая в края отдалённых загадочных стран.
С тихим ходом «Селебрити» корпус негромко поёт,
И едва слышен шорохсквозь трюмы гудящей машины,
Что уверенно мощное тело по курсу ведёт
Сквозь тяжёлые воды, не ведая страха, к стремнине.
Не грусти, капитан, что сгустился местами туман,
Скоро глянут лучи, освещая намеченный путь,
И лужёная глотка развеет тумана обман,
Чтоб не сбился с пути, заблудившись в волнах, кто-нибудь.
А Атлантика мирно задумалась, ветры затихли,
В Португалию рейс растянулся, чуть видно в дали,
Рыболовные шхуны сквозь дымкуна встречу нам вышли,
Повторяя пути, по которым и викинги шли.
Нам Америк не надо, её мы на время отсрочим,
Вдоль Европы маршрут к Гибралтару, а дальше в Стамбул,
Будут светлые дни, будут ясные звёздные ночи,
Лишь бы ветер попутный приветливов лица нам дул.
Звездный вечер
В тоске стоял в какой-то позе странной,
Качаясь, человек. Он не был пьян,
Он вглядывался в звёзды.
За кораблём плыл небосвод,
И растекались волны,
Достичь желая разных стран.
Быть может лишь одной, ему желанной.
Не сожалел он о прошедшем. Годы
Не угнетали. Груз не тяжек свой.
С седой и непокрытой головой
В вечернее он небо углублялся
Взыскующим и напряженным зреньем.
Быть может он молился, чтоб Всевышний
Ему в сей миг да ниспослал удачу,
А может быть, он рассуждал иначе,
Что на земле один остался, лишний,
Но проявляет в этом он терпенье,
Страданья всё ж желая позабыть.
Корабль продолжал по волнам
