Они тоже попадали под категорию «не положено».
Наконец – нагрянули. Сам Горелов обретался где-то в вышестоящем штабе, а в нашей части появились его подручные. Мы, кстати, до последнего момента считали слухи о комиссии преувеличенными. Ну разве могут люди быть такими идиотами, как о них рассказывали? Но слухи оказались преуменьшенными. Гореловцы шныряли по подразделениям, как крысы. Драли беспощадно за каждое замеченное «несоответствие». А целью как раз и было – высмотреть повод, чтобы придраться и выдрать. Самый эффектный погром они учинили в химической лаборатории. Туда явился один из проверяющих и обнаружил, что пробирки и колбы на стеллажах стоят «не по ранжиру». То есть не по росту выстроены. Выдал разнос по полной программе и потребовал устранить недостаток.
Прибежал пожилой полковник, начальник отдела. Умолял и доказывал – если эти пробирки с тысячами образцов авиационных топлив и масел построить «по ранжиру», химики потом вообще разобраться не смогут, где что. Но на это проверяющий авторитетно заявил:
– Наоборот. Когда будут стоять по ранжиру, сразу разберетесь! Полный порядок и никакой путаницы!
Настоял, чтобы «уставной порядок» навели немедленно, у него на глазах. Потом специалистам пришлось месяца три копаться, разбирать и сортировать образцы.
К счастью, в нашей части работа комиссии обошлась без «организационно-кадровых выводов». Но память о себе оставила незабвенную. Когда потом к нам приходили из училищ молодые офицеры, начинали жаловаться на какие-нибудь трудности, старшие товарищи снисходительно похлопывали их по плечу:
– Э-э, браток! Это разве трудности? Вот не застал ты «гореловщины»!
На заработки
На последнем этапе «перестройки» начались «хозрасчеты», «самоокупаемости», и вся армия сверху донизу стала бредить коммерцией. А как бы и что придумать, чтоб прибыль приносило? Ведь и цены тогда стали задираться куда быстрее военных окладов. Кто-то увольнялся, уходил работать в появившиеся частные фирмы. Другие рождали в курилках самые сногсшибательные проекты о создании подобных фирм и кооперативов на базе самих воинских частей.
Вот в это время, в 1991 году, сверхтяжелый транспортный самолет «Руслан», принадлежавший нашему институту, полетел для участия в авиасалоне в Сидней. А там к советской делегации подкатилась предприимчивая австралийская фирма. Предложила, не согласится ли «Руслан» на обратной дороге взять попутный груз? Обещала хорошо заплатить. Руководство делегации связалось с Москвой, с Главным штабом ВВС. Там бурно поддержали. Конечно же, соглашайтесь! Кто же сейчас от денег отказывается! Груз доставили то ли до Бирмы, то ли до Таиланда, и фирма заплатила действительно щедро. Да еще и в валюте – в те времена это считалось чрезвычайной удачей! Валюта поступила и на счета ВВС, и экипажу перепало с сопровождающими лицами…
А австралийцы решили
