улыбнулся, представляя себе, что он сделает с богохульником… Этот Иисус ему порядком надоел: лезет везде, учит всех, обличает – и кого? Его, Каиафу, входящего в Святая Святых87! В этом году ему предстояло пятнадцатый раз войти в Храм на праздник Йом-Киппур для кторета – обряда воскурения. И он не позволит самозванцу нарушить установившуюся традицию. Слишком много он потратил сил и денег, прежде чем на него надели «восемь одежд88».
– Скажи, Малх, святы ли священники?
– Все коэны святы, но первосвященник – святой из святых, – раб в почтении склонился, ожидая, когда хозяин разрешит поднять голову.
– Ты мне льстишь, – Каиафа откинул с головы талес. – Можешь расправить плечи.
– Что ты, хозяин! Малх не умеет льстить! – раб улыбнулся. – Разве ты стал первосвященником не потому, что был мудр, как сама Тора? Разве твоя наружность поднимает лошадь на дыбы, а волосы иудеев делает седыми? Разве твоя сила не сравнится с силой Аарона89, подбрасывавшего левитов в храме? Разве ты не богаче всех коэнов Иерусалима? Разве твой возраст повлиял на то, чтобы члены синедриона сказали: как бы умер? Я назвал пять качеств90, необходимых, чтобы стать первосвященником. Если угодно, я назову еще пять, но они не покроют уже сказанного.
– Не стоит! Того, что ты назвал, достаточно, – ему нравился этот смышленый малый, купленный им когда-то за бесценок у бедной еврейской вдовы, продававшей своего десятилетнего сына.
На самом деле всё обстояло далеко не так, как нарисовал раб. Если бы он не женился на дочери Анны, не видать бы ему этой должности. Тесть был суров, жесток и властолюбив. Почти десять лет старик цепко держал должность первосвященника в своих руках, не желая не с кем делиться властью и могуществом. И если бы не злоумышленники, разбросавшие человеческие кости во дворе храма во время праздника опресноков91, его бы не сместили. Впервые в тот день пришлось закрыть Дом Святости92. Поговаривали, что это проделка самарян, но иудеи во всём видели руку Рима, попирающего их веру.
Это было в год Тиберия Друза и Норбана Флакка93. Иосиф поморщился: он не любил римских дат, как и самих римлян, но и те и другие очень прочно вошли в его жизнь. Наместник Валерий Грат94 сместил Анну95, поставив на его место Исмаила, сына Фаби. Через год на место Исмаила привели Елеазара, сына первосвященника Анны. На следующий год в восемь одежд уже одевался Симон, сын Камифа. В этот же год Анна привел к Грату своего зятя Иосифа, предварительно передав наместнику упругий кошелек, наполненный золотыми динариями. Римлянин остался доволен кандидатом, утвердив его в сане первосвященника. Через восемь лет, передав печать префекта Понтию Пилату96, Валерий Грат отбыл в Рим, а Каиафа так и остался первосвященником.
И то, что он был в родстве с самим Анной, сыном Сефа, ав-бейт-дином97 Большого Синедриона, было хорошим и, самое главное, важным дополнением к тем качествам, о которых говорил Малх. Что нужно, чтобы стать «первым среди первых»? Деньги и родственные связи. Каиафа улыбнулся. В
