вызывает острый и сочувственный интерес царя. Во время битвы царь пытается защитить вождя противника от собственного оруженосца: «…государь щитом своим отразил меч оруженосца, хотевшего умертвить Мирослава…» Войдя в Новогород, Иоанн первым делом просит привести его к могиле храброго витязя и горюет над ней. «Тайна Иоаннова благоволения к юноше», на которую намекает, но не раскрывает автор, особенным светом озаряет события повести.
Особая тема связана и с дочерью Марфы. Юная Ксения послушна и трогательна. У нее нет своих мнений, она не успела воспитать в себе иные привязанности, кроме привязанности к матери. Безропотно выполняет девушка все желания Марфы, разделяет все ее дела и заблуждения. С неизменно обращенной к матери любящей улыбкой она идет вместе с ней на эшафот. Гибель нежной Ксении, ее незаслуженные страдания вызывают глубокое сочувствие читателя.
На чьей же стороне автор? С восхищением и скорбью наблюдает он за событиями повести, однако четко не определяет своих предпочтений. Карамзин рисует перед читателем откровенно идеализированный образ республиканки. За Марфой ли правда – решать эту проблему автор оставляет читателю. Свободолюбивое прямодушие и стойкость героини достойны уважения, однако упрямая твердость ее воли, несгибаемое и не учитывающее обстоятельств упорство ведет к гибели Марфу, ее детей, Мирослава, других горожан.
Свобода и республика – очень красивые слова, утверждает автор своим произведением, но пока это, к сожалению, нереально и противоречит историческим потребностям общества. И гордая Марфа смело восходит на эшафот, оставив у его подножия труп дочери.
VIII
Успех «Вестника Европы» превзошел все ожидания. Карамзину удалось привлечь к своему изданию не только столичных читателей, но и жителей провинции. Число подписчиков достигло невероятной по тем временам цифры – 1200 человек. Успех журнала радовал издателя еще и тем, что принес материальное благополучие его семье. В апреле 1801 года тридцатипятилетний Карамзин женился на родственнице своих друзей Плещеевых, которую он знал с детства, – Елизавете Протасовой. Он всерьез задумывался о том, что, сохраняя и увеличивая подписку, за пять лет выпуска «Вестника Европы» сможет обеспечить семью на несколько лет вперед, а затем оставить журнал, но не для того, чтобы почивать на лаврах. Еще с конца 1790-х годов зреет в сознании писателя мысль о новой большой работе – создании истории Российского государства.
Судьба распорядилась сама. Брак с Елизаветой Протасовой был счастливым, но недолгим. Через год после свадьбы жена Карамзина умерла, оставив ему новорожденную дочь Софью. Современник пишет: «С бледным лицом, открытой головой, шел он около пятнадцати верст до Донского монастыря подле печальной колесницы, положа руку на гробницу, сам опускал ее в могилу; бросил первую горсть земли. Друзья подошли к нему, предлагали ему место в карете. «Оставьте меня одного, – отвечал Карамзин, – приходите завтра. Присутствие ваше будет
