* *Рошер явился, когда представление уже закончилось. Яна как раз высаживала цветы. Для разнообразия – в доме. Горшки нашла в кладовой и решила использовать под вьющиеся растения. Когда по стенам поползут зеленые лианы, жить здесь станет намного уютнее.
– Яна, ты дома?
– А где мне быть?
– Аэлена вернулась.
– Отлично! Я завтра в гости зайду! Обязательно! Ей все удалось?
– Да.
– Ладно, мы еще сами посплетничаем, по-женски, – решила Яна. – Так как? У нас все в силе? Идем к Эренам?
– А зачем я пришел? Тебе собираться долго?
Яна прикинула…
– Минут десять подождешь?
– Вполне. Только одевайся как-нибудь траурно, ага? Все-таки у людей горе…
Яна кивнула и полезла в шкаф. И как так получилось, что за время жизни среди людей она обросла одеждой?
Но тем не менее…
Было у нее и подходящее платье. Темно-синее, очень простенькое, очень скромное, очень дорогое. У Аэлены в него после родов грудь не помещалась, а Яне можно бы и вату подложить.
Платье, накидка, волосы причесать и вновь заплести в косу, Ааше повязать здоровущий синий бант…
Волчица на это только фыркала, но соглашалась, что люди смотрят на внешность. Волков с бантиками не бывает – значит, это собака. А раз собака, то безобидная.
Ладно уж, ради хозяйки потерпит.
Рошер окинул нархи-ро одобрительным взглядом. Хмыкнул, увидев, что ленты в волосах Яны и на ошейнике волчицы – одного цвета.
– Специально?
– Что именно?
Светского воспитания у Яны на троих бы хватило.
– Кстати, мне тут уже насплетничали, что тебя ужасно оскорбили…
– Правда? Это хорошо. Вы, люди, почему-то очень сочувствуете жертвам…
– А нархи-ро? – Рошер галантно предложил локоть.
– А мы сначала разбираемся. Может, жертва там три раза беды заслужила.
– А если нет?
– И тогда не сочувствуем. Исправляем, так-то. Сочувствие – что? Слова, и только. А вот ты делом помоги!
– Странные вы, нархи-ро. Иногда ведь и слово лечит.
– Странные вы, люди. Добрым словом и делом ведь большего добиться можно, чем просто словами?
Так, за легкой пикировкой друзья и добрались до дома градоправителя. И…
Яна только присвистнула, да и Рошер покачал головой.
Паломничество?
Да, подходящее слово. Люди то входили, то выходили, все в траурных платьях, женщины прижимают к глазам платочки, мужчины сдержанно суровы, и у всех, вот у всех до единого в глазах – тщательно скрываемое злорадство. Рошер, может, и не замечал, а Яну просто обжигало. Видно же…
Неужели никто не сочувствовал девчонке, которую вот так убили?! Никто-никто? Кошмар какой! Жестокие люди существа… Или Синта всем успела так насолить?
Ладно, разберемся.
И Яна под руку с Рошером перешагнула порог дома лойрио
