пистолета?
– Это мог быть многозарядный, – пожал плечами француз.
– Ну, может, – с кислой миной согласился несостоявшийся убийца.
– Тебя не опознают? – спросил посол.
– Нет. Я был в мужицкой одежде.
– И со шпагой, – не без иронии поддел Франсуа.
– Можно подумать, у русских это такое уж редкое оружие, – отмахнулся Марио, но все же добавил: – Они не настолько тупы, чтобы не понять, что это было не ограбление.
– Но тебя не опознают? – вновь надавил Франсуа.
– Исключено. Просторная одежда хорошо маскирует фигуру и движения. Маска скрывает лицо. И за все время я не произнес ни слова. Я не первый день пробавляюсь этой работой, Франсуа.
– А потерянный пистолет?
– Ерунда. Я приобрел эту пару в Польше четыре года назад и использовал только для работы. Пистолет никуда не приведет.
– Но от второго я бы избавился, – с самым серьезным видом произнес посол.
– Понимаю, Хованская не та особа, с которой следует шутить. Но стоит ли просто избавляться от пистолета? Можно подбросить какому-нибудь ограбленному бедолаге с проломленным черепом.
– Хм. С ней такая мера не помешала бы. Она ведь не успокоится, пока не найдет, как это говорят у русских, откуда ноги растут.
– Вот и займусь, как только оправлюсь. А ты пока подбери того, кто лучше всего подойдет на эту роль, – жизнерадостно подмигнув, предложил Марио.
– Их уже четверо, – с самой любезной улыбкой заверил посол.
– Но ты все же определись. Пистолет-то у нас один, – едва не рассмеявшись, погрозил пальцем Марио. – Послушай, Франсуа, а чего это братья-иезуиты так набросились на эту прелестную веселую вдову? Ну скачет она по постелям мужиков, так и пусть скачет. Или братьев так задевает ее грехопадение?
– Братьев задевает ее дурное отношение к иноземцам.
– Они считают, что коль скоро дошло до грехопадения, то это неизменно должны быть европейцы? – явно веселясь, заметил Марио.
– Очень смешно, – хмыкнул посол, а потом продолжил, сменив тон: – Нам удалось подвести к царевичу Николаю полковника де Вержи.
– Это тот весельчак-француз, что по полгода командует полком, а вторую половину кутит в свое удовольствие?
– Именно он. Они сошлись на охоте. Царевич все время заглядывает ему в рот и слушает его рассказы о Европе, Новом Свете и многом другом. Мальчишке только пятнадцать, и если приложить должные усилия, из него еще можно слепить нечто удобоваримое для Польши и нашей католической церкви. Но великая княгиня со своим неприятием иноземцев может помешать этой зарождающейся дружбе. В глазах Николая эта женщина имеет несомненный авторитет.
– Цесаревич настолько безвольная личность? – баюкая раненую руку, с долей презрения поинтересовался итальянец.
– Эта безвольная личность грозит превратиться в весьма своенравного, целеустремленного и волевого государя, способного
