жару неплохо бы выпить стакан.
Они пошли ко входу в подвал. Навстречу им, припадая на деревянную ногу, шагнул Роман Безногий и нарочито громко сказал:
– Профессору – почет и уважение!
Редкие волосы прилипли у Романа к залысинам, красное лицо вспотело – он был уже «на газу».
Виталий Сергеевич внимательно посмотрел на него:
– Я не профессор.
– Все одно – тилигенция. У меня глаз верный, снайперский. Люблю тилигенцию!
– Очень приятно, – сказал Виталий Сергеевич и хотел пройти мимо.
– Пс-ст! – сказал Роман, протянул руку и уставился в глаза Виталию Сергеевичу. – Дай рупь.
Виталий Сергеевич даже не удивился, достал и протянул бумажку.
– Во! – торжественно поднял Роман рублевку и показал стоящим мужчинам. – Я за что люблю тилигенцию? Она деньги иметь стесняется!
В группе мужчин у входа в подвал засмеялись.
– Не то что вы, жмоты, за целковый удавитесь, – продолжал Роман.
Виталий Сергеевич начал спускаться в подвал, следом застучал деревянной ногой Роман.
В подвале с потолка свисала электрическая лампочка, за столом сидела горбатая Алка. На столе стояли два граненых стакана, ведро с водой и большой эмалированный чайник. Алка окунула стакан в ведро, подставила под чайник, в стакан полилась мутная зеленоватая струя.
Виталий Сергеевич взял стакан, поднес ко рту, понюхал и поставил обратно.
– Нет, благодарю вас. Немытый?
– Как это немытый? – обиделась Алка. – На ваших глазах помыла!
– Я не про стакан. Виноград давили немытый.
– А сроду его мыли? – сказал Роман.
– То-то он ДДТ и еще какой-то пакостью отдает…
– Ничего, нам годится, – сказал Роман. – Еще шибче забирает…
Они поехали домой. Юрка старательно держал бутыль и мучился. Он хотел сделать как лучше, а ничего не получилось.
– Не понравилось? – спросил он. – А дед и папка говорят – хорошее…
– Ничего, – утешил его Виталий Сергеевич. – Без вина жить можно. Особенно такого.
Дома они помыли запыленную машину и пошли купаться. Юливанна пошла с ними. Они ныряли, плавали наперегонки, Виталий Сергеевич учил их лежать на воде совсем не двигаясь, а потом все сидели на камне и отдыхали. В один из зимних штормов море выбросило длинную плоскую глыбу песчаника, а потом у берега намыло сай[1], волны не доставали больше до камня, он так и остался, единственный камень на всем берегу от переправы до Окуневки. На нем очень удобно сидеть. Юливанна и Виталий Сергеевич сидели на камне, а ребята просто на песке, и Юрке почему-то пришло в голову спросить:
– Дядя Витя, а у вас дети есть?
Может, он подумал, как, должно быть, хорошо им живется, этим детям? Юливанна вдруг встала и пошла домой. Виталий Сергеевич посмотрел ей вслед и, помедлив, сказал:
– Есть сын. Он уже большой и живет
Сай – мель, отмель.
