кации в Оксфорде, покинув Ливерпуль с восходом солнца, в шесть утра, а вернувшись только на закате. Моя должность – старший менеджер в крупной аудиторской фирме, и когда я записывалась для участия в занятиях, успела бегло просмотреть список «студентов» из других отделов, увидев несколько знакомых имен. Я не встречалась с ними лично, но мне доводилось читать о них в бюллетене внутренних новостей, издаваемом нашей компанией. Я знала, что все они занимают высокие должности. Тогда впервые до меня дошло: вероятно, и мне прочат такое же светлое будущее.
От этой мысли мурашки пробежали по коже, но я постаралась ничем не выдать своих чувств, расслабив мышцы лица и превратив его в маску спокойствия, в чем упорно упражнялась уже не первый год. Войдя в конференц-зал, застала остальных уже в сборе. Они стояли группами и беседовали между собой как хорошие друзья. Выглядели они лощеными профессионалами, и казалось, для них это вполне заурядное событие. Мне осталось лишь порадоваться, что я не пожалела целого состояния на свой гардероб, прическу и маникюр. На одной из женщин был точно такой же костюм от Хоббса, как и у меня, но, к счастью, иной расцветки. Другая дама не без зависти посмотрела на шоколадную кожу сумки «Малберри», которую мой возлюбленный Мэтт подарил мне к Рождеству. Я могла вздохнуть полной грудью от облегчения, потому что ничем не отличалась от них. Улыбнулась стоявшей рядом сотруднице, спросила, в каком отделе она работает, и все – я вошла в общий круг, была принята как своя среди своих, и вскоре от первоначальной нервозности не осталось и следа.
В конце дня нашей группе поручили выполнить командное задание, и именно меня избрали для презентации нашей работы собравшимся. Я немного испугалась и провела короткий перерыв одна, в уголке, лихорадочно запоминая тезисы своего выступления, пока остальные оживленно беседовали. Но все прошло гладко. Как только мое основное выступление закончилось, я смогла расслабиться, чтобы потом толково и грамотно ответить на возникшие вопросы, сумев предвидеть, о чем меня спросит следующий участник семинара. Краем глаза заметила в зале Алекса Хьюза, одного из руководителей нашей фирмы, одобрительно кивавшего, слушая меня, а однажды он даже сделал в своем блокноте запись по поводу чего-то, сказанного мной. И когда все стали собираться по домам, Хьюз отвел меня в сторону.
– Ханна, должен отметить, вы хорошо справились с заданием, – сказал он. – Мы присматриваемся к вашей работе и весьма довольны достигнутым вами прогрессом.
– Благодарю вас.
В этот момент к нам подошел Оливер Саттон, исполнительный менеджер компании.
– Превосходное выступление, Ханна. Вы держались блестяще. Колин Джеймисон покидает нас в сентябре, и, думаю, перед вами теперь открыт путь к должности одного из руководителей отделов. У меня такое ощущение, что вы станете самым молодым директором в вашем филиале фирмы, верно?
Я уже забыла, что ответила. Его слова так поразили меня, словно сбывался один из моих самых сладких снов. Разумеется, я знала, в каком возрасте получил свое назначение каждый из директоров, изучив их биографии на сайте в Интернете. Мне тридцать два года, а прежде самому молодому было тридцать три. Это, кстати, служило хорошим стимулом для моего особого усердия в последнее время.
Организатор семинара хотела с ними поговорить, и Хьюз и Саттон с улыбкой пожали мне руку, прежде чем уделить ей внимание. Я же пошла в туалет, заперлась в кабинке и безмолвно издала торжествующий крик. Это было то, к чему я годами стремилась с тех пор, как окончила университет и меня приняли в фирму на должность секретаря-референта. Но никогда я не трудилась так напряженно, как в последние два года, и вот настал час пожинать плоды приложенных усилий.
Выйдя из кабинки, я взглянула в зеркало и заметила, что лицо у меня раскраснелось, словно я целый день провела на ярком солнце. Достала косметичку и постаралась устранить следы перевозбуждения, но щеки все равно сияли от гордости.
Все будет хорошо.
Я потянулась к лежавшему в сумочке мобильному телефону, чтобы отправить сообщение Мэтту, но в этот момент в туалетную комнату зашла начальница нашего отдела кадров и улыбнулась мне. Я благодарно кивнула ей и вынула вместо телефона щетку для волос, чтобы привести в порядок прическу. Мне не хотелось, чтобы она заметила, насколько я взволнована, и подумала, что я так взвинчена, поскольку сама не считаю себя достойной повышения.
Кроме того, у меня не возникло желания задерживаться в дамской комнате вместе с ней, и я вернулась в конференц-зал, чтобы попрощаться с коллегами. Решила: сообщу Мэтту новости лично. Мне не терпелось увидеть его радость за меня. Он знал, как я добивалась поставленной цели. Разумеется, праздновать было пока рано – в конце концов, повышения я еще не получила, – но меня поддерживала уверенность, что Оливер Саттон не стал бы попусту разбрасываться обещаниями. Вновь и вновь вспоминая его слова, я ощущала заслуженную гордость.
Сев за руль, подумала об отце и о том, как счастлив он будет за меня. Папа ведь наверняка обо всем узнал заранее
