я. Встала, подошла к ее столу, схватилась за край деревянной столешницы.
– Миссис Лоуренс, нас известили, что этот мальчик нуждается в особом внимании, что он нуждается в “поощрении и требовательности”.
– Но не в девятом классе. Он слишком взрослый и слишком умный, чтобы здесь учиться.
– Что ж, вам придется найти решение этой проблемы.
– Сестра Лурдес, если вы снова запишете Тима в мою группу испанского, я пойду к матери-игуменье и к его инспектору по УДО. Я расскажу им, что случилось. Покажу работы моих учеников – до его появления и после. И работы Тима тоже покажу: в девятом классе ему не место.
Она произнесла тихо, сухо:
– Миссис Лоуренс, мы несем ответственность за этого мальчика. Совет по УДО передал его нам. Он останется в вашей группе.
И, побледнев, приблизила ко мне лицо:
– Преодолевать такие проблемы, учить детей вопреки проблемам – наш учительский долг.
– Но я просто не могу.
– У вас слабая воля! – прошипела она.
– Да, слабая. Он взял верх. Я не могу вынести того, что он творит со мной и с классом. Если он вернется, я уволюсь.
Она привалилась к спинке кресла. Устало проговорила:
– Дайте ему еще один шанс. Одну неделю. А потом поступайте, как хотите.
– Хорошо.
Она встала, распахнула дверь перед Тимом. Он присел на край ее стола.
– Тим, – заговорила она мягко, – ты докажешь мне, миссис Лоуренс и всему классу, что раскаиваешься?
Молчание.
– Я не хочу отправлять тебя назад в исправительную колонию.
– Это почему же?
– Потому что ты способный мальчик. Я хочу, чтобы здесь ты чему-нибудь да выучился, чтобы ты окончил школу Святого Марка. Я хочу, чтобы ты поступил в школу высшей ступени, чтобы…
– Да ладно, сестра, – протянул Тим. – Вам просто хочется застегивать на мне рубашку.
– Заткнись! – я шлепнула его по губам. Моя белая рука – на фоне его смуглой кожи. Он застыл. Мне захотелось, чтобы меня немедленно стошнило. Сестра Лурдес вышла из кабинета. Мы с Тимом, стоя лицом к лицу, услышали, как она читает молитву в девятом классе: “Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего Иисус…”
– Вы чего это меня ударили? – тихо спросил Тим. Я раскрыла рот, хотела было сказать: “За твою наглость и жестокость”, – но наткнулась на его презрительную улыбку: именно этих слов он от меня и ожидал.
– Ударила, потому что на тебя обозлилась. Из-за Долорес и из-за камня. Потому что обиделась и почувствовала себя дурой.
Его темные глаза изучали мое лицо. Пелена безразличия на миг растаяла.
– Наверно, теперь мы квиты, – сказал он.
– Да, – сказала я, – пойдем на урок.
Я шагала по коридору рядом с Тимом, стараясь не попадать с ним в ногу.
Угол зрения
Вообразите, что рассказ Чехова “Тоска”
