удаление, – послышался рядом незнакомый голос. – Не думаю, что ближе.
– А я что говорил? – присоединился еще один незнакомец. – Таких словечек, честно говоря, я еще не слышал. Не долетали до наших мест.
Они как-то странно разговаривали. Я вроде бы понимал смысл, но отдельные слова не мог бы даже повторить. Впрочем, мне было не до этого. Мне было плохо.
Я лежал в холодной металлической ванне с высокими бортами, заполненной сантиметров на пять водой. Помещение тоже оказалось холодным и голым. Здорово смахивало на старый склад – кривые стены из листового железа, потеки ржавчины, пятна краски, известки.
– Добавь соли, пусть еще поорет, – вновь заговорили рядом.
– Не думаю, что он скажет что-то новое. Пусть отмокает себе на здоровье…
Тут вдруг раздался гул, он стремительно нарастал, и все вокруг затряслось. Я почувствовал, как моя ванна вибрирует, стало страшновато. Неподалеку застучали быстрые шаги, затем послышался сварливый женский голос:
– Хватит бездельничать! Поднимайтесь, новый транспорт пришел, нужно освобождать места.
Зашаркали ноги, зашуршала одежда. В моей голове тем временем зашевелились туманные воспоминания о пустой квартире и куче бутылок. Я подумал, что, видимо, попал в какой-то изуверский вытрезвитель. Пора было выбираться.
Собравшись с силами, я схватился за края ванны и сел. И тут же снова заорал – мне показалось, что спина хрястнула пополам.
– О! Уже готовый!
На меня смотрели трое худых небритых мужиков в серых робах. На вид – типичные узники концлагеря. Неподалеку стояла и тоже смотрела женщина. Тоже в робе, но в темно-зеленой.
– Займитесь им, – сказала она и, повернувшись, зашагала между двумя рядами металлических ванн, таких же, как моя.
– Вылазь, – хмуро сказал один из «узников» и взял меня за локоть. То ли хотел помочь, то ли боялся, что убегу.
Я перебрался через край ванны и встал на холодный каменный пол. С меня текла вода. Ноги тряслись и едва держали вес тела. От холода я обхватил себя руками, но это ничуть не помогло.
– Бери вот… – буркнул второй «узник», протягивая мне бумажный мешок с одеждой.
Я начал поспешно натягивать широкие штаны и куртку из довольно грубой серой материи. Вместо пуговиц – четыре шнурка-завязки. И обувь – два мягких сапожка из эластичного материала, чего-то среднего между кожей и резиной. И еще в комплекте имелись два белых бумажных носка.
Стало теплее. Я закутался в куртку, и тут в другом конце помещения кто-то истошно заорал. Раздался гулкий удар – видимо, другой бедолага стукнулся головой о стенку ванны. Наконец, эта голова показалась над краем ванны и затряслась, выплевывая какие-то неистовые ругательства.
Двое доходяг вразвалочку направились туда.
– Сам дойдешь? – спросил меня оставшийся. – Или довести?
– К-куда? – выдавил я каким-то чужим голосом.
– Вон туда, – он кивнул на дверь в конце помещения.
–
