вдаль. Сознание мое подрагивало в этой новой реальности. Здесь не было ничего, что напоминало бы мне о земле. Как бы урывками я еще помнил о земле, о последних днях проведенных в плену на Кавказе. Тут же не было ни гор, ни холмов с изумрудной растительностью. Были лишь пределы новых неизведанных миров. Тусклые звезды мерцали вдали, и свет их становился все ярче и ярче. Ветра времени усиливались, и здесь в новой реальности я искал себе новое счастье.
Враги кавказских гор были коварны, злобны и кровожадны, однако, сейчас я был вдали от той войны. Не слышал ни выстрелов, ни гула войны. Земного неба тут также не было, лишь горизонты манящие вдаль. Иногда я засыпал, потому что даже душе нужны сны. И кто-то светлый сопровождал меня в этом пути. Все видят тоннель света, тот, что обозначает начало пути. Душа, как высвобожденная энергия, устремляется вдаль, и инстинкт у души всегда один – найти край света. Потому я летел по тоннелю.
Коридор жизни превратился во что-то объемное, и казалось, что я находился теперь в пещере. Однако это была не пещера, а скорее что-то похожее на сферу. Под огромным сводом я видел летающих светящихся созданий, похожих на маленьких бабочек или мотыльков. Это и были сознания других людей, что также умерли на земле, как и я, и находились в этом месте, ожидая развития своей судьбы.
Я подлетел к одному из этих мотыльков, и спросил:
– Где это мы? И что вы из себя представляете?
– Ты только прилетел сюда? Да… Сообщу тебе, что отныне мы не люди, а лишь души и разумные создания, что потеряли свою плоть на земле. Мы находимся в обители, которая будет нас переносить в дальнюю вселенную света.
Я изумился от таких слов этой бабочки. Под куполом разносилось хоральное пение. Казалось, здесь пели невидимые создания, или же это музыка лилась отовсюду. Лучи света освещали мерцающие огнями бабочек, и души людей льнули к свету, чтобы напитаться энергией. Мысли людей здесь были читабельны, и я улавливал мысли мотыльков, что кружились вокруг меня во свете.
Затем я заснул, и видел сон, где была земля. Лица матери и отца были в том сне. Я казалось, спустился на землю. Ходил среди них, но они меня даже не замечали. Проходили мимо меня, и я как прозрачный или стеклянный оставался незамеченным для своих близких. Отчего мне хотелось плакать. Я плакал, но не как на земле, а как могут плакать души. Искры света источались из меня, когда я испытывал отчаяние и боль, когда тосковал и рыдал в облике духа.
День второй
Я проснулся от хорального пения. Здесь повсюду была неземная мелодия, и эти звуки успокаивали мою душу. Я слышал, как разговаривали ангелы. Эти существа были похожи на энергию опоясанную кольцами света, как бы атомы. И их кольца были похожи на крылья птиц, потому что оси кольцевых спиралей располагались почти в одной плоскости.
– Тебя убили… – громогласно подумал один из ангелов, когда увидел меня проснувшимся от сна.
– Да, – я заплакал, и искры света улетали под свод этой огромной пещеры.
– Ты помнишь свою смерть? – Торжественная музыка лилась здесь, и мотыльки мельтешились целыми сгустками энергии.
– Да, помню…
– Тебя скоро заберут на небо. Максимум сорок дней осталось до ухода с обители временного ожидания.
– Хорошо, я буду ждать пришествия неба, – мыслил я в ответ на слова ангела.
– Небеса – это хорошее место, ты увидишь там много света и любви. На земле ты, наверняка, много страдал и мучился.
– Верно, – я размышлял о последних минутах, проведенных на земле. Это были минуты борьбы с врагами, которые убивали меня и моих товарищей. Земное небо, именно земное небо, вот что запомнил в последние мгновения я тогда.
– Сейчас же наслаждайся снами, потому что это не сны, а реальность. Твоя душа может перемещаться по земле, находится среди близких людей, среди тех, кого ты любил при жизни.
Хоральные пения становились громче. Ангелы распевали песню о свете. Они рассказывали мне о том, как хорошо будет жить во свете, но только тем, кто доберется до конца пути.
День третий
Сны и еще сны приходили ко мне, и сознание мое утопало в этих видениях. Я видел мать, что готовила что-то у плиты. Она разговаривала с отцом про меня.
– Наш-то Алешка с Чечни вернется, вот тогда и заживем мы счастливо.
– Погоди ты наперед планы строить. Надо увидеть еще нашего Алешу. – Журил ее отец.
– Я так скучаю по сыночку. Так скучаю… – Мать плакала, приготовляя еду у плиты. Чайник шумел, и вода нагревалась в нем. Отец курил папиросу, и смотрел в окно.
Я хотел было подойти к матери, но вспомнил, что они меня даже не видели. Я был маленькой бабочкой с энергией, что порхала
