style="font-size:15px;"> – Ха! Тебя, стражник, я не боюсь.
Ваймс опустил взгляд на свой помятый нагрудник и ржавую кольчугу.
– Ты прав, – кивнул он. – Я выгляжу не слишком устрашающе. Извини. Капрал Моркоу и младший констебль Детрит, шаг вперед!
Небо над убийцей вдруг что-то заслонило.
– Согласись, эти стражники, – голос Ваймса исходил с той, другой стороны затмения, – несколько пострашнее меня.
Убийца медленно кивнул. Такого поворота событий он не ожидал. Обычно стражники и близко не подходят к Гильдии. Мериться силами с убийцей, в чьем изысканном черном костюме обычно спрятаны по меньшей мере восемнадцать разных приспособлений, предназначенных для убийства людей? Какой смысл? Но данный убийца вдруг осознал, что два таких приспособления находятся на концах рук младшего констебля Детрита. Совсем под рукой, если можно так выразиться.
– Я… э… пожалуй, я все-таки позову старшего наставника, – неуверенно произнес убийца.
Моркоу чуть склонился над ним.
– Мы благодарны вам за сотрудничество, – мрачно сообщил он.
Ангва смотрела на пса, пес смотрел на нее.
Наконец она присела. Пес принялся яростно чесать за ухом задней лапой.
Внимательно оглядевшись и еще раз убедившись в том, что их никто не видит, Ангва пролаяла вопрос.
– Можешь не утруждаться, – ответил пес.
– Ты умеешь говорить?
– Ха! Для этого большого ума не требуется, – пожала плечами дворняга. – Как и на то, чтобы понять, кто ты такая.
Ангва запаниковала.
– Как ты догадался?
– По запаху, девушка. Ты так ничему и не научилась? Учуял тебя за милю. И подумал: «Ого, а что одна из них делает в Ночной Страже?»
Ангва сердито погрозила ему пальцем.
– Если кому-нибудь скажешь…
Пес приобрел более обиженный, чем обычно, вид.
– Да меня никто и слушать не станет, – сказал он.
– Почему?
– Потому что все знают, что разговаривать собаки не умеют. Конечно, люди меня слышат, нет проблем, но обычно предпочитают считать, что это они сами пробормотали что-то себе под нос. Разумеется, когда дело приобретет совсем крутой оборот, ко мне прислушаются, но не раньше. – Дворняга печально вздохнула. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Я читал книги, по крайней мере жевал их.
Пес снова почесался за ухом.
– Кажется, – сказал он потом, – мы можем помочь друг другу.
– Каким образом?
– Ну, ты можешь добыть мне фунт мяса. Фунт мяса творит с моей памятью настоящие чудеса. Только что помнил, а съел – все, ничегошеньки не помню.
Ангва нахмурилась.
– Знаешь, – поделилась она, – есть такое слово – «шантаж». Люди его очень не любят.
– Люди много чего не любят, – тут же ответил пес. – Взять, к примеру, меня. Я страдаю хронической разумностью. Есть от
