ки, слуги – лица из интродукции.
Баптиста, богатый дворянин из Падуи.
Винченцио, старый дворянин из Пизы.
Люченцио, сын Винченцио, влюбленный в Бьянку.
Петручио, дворянин из Вероны, жених Катарины.
Гремио, Гортензио – женихи Бьянки.
Транио, Бьонделло – слуги Люченцио.
Грумио, Кертис, Нетеньел, Филипп, Джозеф, Никлас – слуги Петручио.
Педант
Катарина – строптивая, Бьянка – дочери Баптисты.
Вдова.
Портной, торговец галантереей, слуги Баптисты и Петручио.
Место действия – Падуя и загородный дом Петручио.
Интродукция
Сцена 1
Перед трактиром в пустынной местности. Входят трактирщица и Слай.
Уж я тебя оттаскаю, верно говорю.
Колодок бы таким мерзавцам!
Ты – шкура! Слай не были мерзавцами. Загляни в хроники. Мы пришли с Ричардом Завоевателем. Значит, paucas pallabris[1], пусть мир идет своей дорогой! Sessa[2].
Вы не желаете платить за побитые стаканы?
Нет. Ни гроша. Проходи, Иерониме, ступай в холодную постель, погрейся.
Я сумею найти управу. Пойду позову пристава.
Уходит.
Хоть пристава, хоть пятистава, я сумею отвечать по закону. Я, парень, с места не двинусь. Пускай приходят, пожалуйста!
Ложится и засыпает. Звуки рожков. Входит лорд с охотниками и слугами.
За псами хорошенько присмотри;
Лягавый-то запарился, бедняга;
А Резвого сосварить с тем басилой.
А Серебро-то, знаешь, отличился
В углу загона, хоть и след простыл.
За двадцать фунтов пса бы я не продал.
Осмелюсь доложить, Звонарь не хуже,
Он лаял, хоть и был потерян след,
И дважды в тот же день его нашел.
Поверьте мне: он лучшая собака.
Глупец! Да был бы Эхо порезвее,
Таких собак он стоил бы десяток.
Дай корму им и присмотри за всеми.
Назавтра снова едем на охоту.
Исполню всё!
Что это? Пьяный? Мертвый? Что он, дышит?
Дыханье есть, но, не согрейся элем,
В такой постели мог бы и замерзнуть.
Скот безобразный! Как свинья, разлегся.
Смерть гнусная, твое подобье мерзко.
А хорошо бы подшутить над ним:
Тихонько бы перенести в постель,
Да тонкое белье, на пальцы перстни,
Изысканные кушанья в кровать.
А встанет – ждут ливрейные лакеи…
Пожалуй, не узнает сам себя?
Не будет знать, милорд, что и подумать.
Диковинное будет пробужденье.
За сон все примет, за мечту пустую.
Возьмите ж и ведите шутку тонко,
Несите в самый лучший из покоев,
Кругом развесьте вольные картинки,
Духами голову ему протрите,
Куреньем в комнате пускай запахнет.
Пусть музыканты ждут, – едва проснется,
Как сладостная музыка раздастся.
Заговорит случайно – встаньте в струнку
И, низко, раболепно поклонясь,
Спросите: «Что угодно вашей чести?»
Один пусть таз, украшенный цветами,
С водою розовою подает,
Другой – кувшин, а третий – полотенце:
«Угодно ль лорду руки освежить?»
Тот дорогие подает костюмы
И спрашивает,
Коротко говоря (
Заткнись! (
