который уже услужливо привстал, шаря левой рукой в кармане пиджака. Это был зрелый мужчина, массивный, скорее даже толстый, с очень черной шевелюрой и пышными мексиканскими усами.
– Самого важного?
Она положила сигареты и зажигалку на стол – абсолютно симметрично, – не предложив мне. Мне, впрочем, было все равно, поскольку я не курю. На столе лежали еще две пачки сигарет, пепельница и пистолет.
– Наверное, он и вправду самый важный, – прибавила она, – если вы решились прийти сюда сегодня.
Я взглянул на пистолет. «Зиг-зауэр», швейцарского производства. В магазине у таких помещается в шахматном порядке пятнадцать патронов «парабеллум» девятого калибра. На том же столе – и три полных магазина. Золотистые головки крупных пуль были похожи на желуди.
– Да, – ответил я мягко. – То, что произошло двенадцать лет назад. В Синалоа.
Снова безмолвный взгляд. Она достаточно знала обо мне, ибо в ее мире такие вещи, как информация, добываются без особых проблем с помощью денег. А кроме того, три недели назад я послал ей копию своего недописанного материала. Как приманку. Верительные грамоты, дополняющие все остальное.
– Почему я должна вам рассказывать об этом?
– Потому, что я вложил в вас много труда.
Некоторое время она смотрела на меня сквозь сигаретный дым, слегка щурясь, как индейские маски Большого храма[3].
Потом встала, отошла к бару и вернулась с бутылкой «Эррадура Репосадо» и парой высоких узких стаканчиков, которые мексиканцы называют «кабальито»[4].
Тереса была одета в удобные темные льняные брюки, черную блузку и сандалии, и я заметил, что на ней нет ни драгоценностей, ни бус, ни часов: только серебряный браслет-неделька на правом запястье. Двумя годами раньше – вырезки из прессы лежали у меня в номере, в отеле «Сан-Маркос» – журнал «Ола!» включил ее в число двадцати самых элегантных женщин Испании; это случилось в те же дни, когда газета «Эль Мундо» сообщила о последнем судебном расследовании ее дел на Коста-дель-Соль и ее связи с контрабандой наркотиков. На фотографии с первой полосы можно было скорее угадать, чем рассмотреть ее за стеклом автомобиля; от репортеров ее отгораживали несколько телохранителей в темных очках. Одним был тот усатый толстяк, который сидел сейчас в углу, и наблюдал за мной, делая вид, что вовсе на меня не смотрит.
– Много труда, – повторила она задумчиво, разливая по стаканам текилу.
– Да, много.
Она сделала короткий глоток – стоя, не отрывая от меня взгляда. Ниже ростом, чем казалась на фотографиях или экране телевизора, но ее движения были такими спокойными и уверенными, словно каждый жест естественно перетекал в следующий, не оставляя места ни импровизации, ни сомнению. Может, она никогда больше не сомневается, подумал я вдруг. А еще я убедился, что в свои тридцать пять она, в общем, довольно привлекательна. Хотя, пожалуй, меньше,
Имеется в виду одно из сооружений древнего (начал создаваться в IV веке н. э.) храмового комплекса в Теотиуака-не, неподалеку от Мехико.
Кабальито (
