Хозяин. Максим Горький
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Хозяин - Максим Горький страница 4
В поле светел месяц светит,
В поле веет тихий ветерок…
Раньше, чем они допоют последнюю строчку, Ванок рыдающим звуком продолжает:
Разнесчастная девица-а…
Дружней и громче разыгрывается песня:
Ветру речи говорила:
– Ветер тихий, друг сердечный,
Вынь ты сердце-душу из меня!
Поют, и – в мастерской как будто веет свежий ветер широкого поля; думается о чем-то хорошем, что делает людей ласковее и краше душою. И вдруг кто-нибудь, точно устыдясь печали ласковых слов, пробормочет:
– Ага, шкуреха, заплакала…
Покраснев от напряжения, Уланов еще выше и грустней зачинает:
Разнесчастная девица-а…
Задушевные голоса поют убийственно тоскливо:
Ветер жалостно просила:
– Отнеси ты мое сердце
Во дремучие, во темные леса!..
– А сама, небойсь, – и песню разрывают похабные, грязно догадливые слова. В запахи поля вторгается гнилой запах темного подвала, тесного двора.
– Э-эх, мать честная! – вздохнет кто-нибудь.
Ванок и лучшие голоса все более напрягаются, как бы желая погасить синие огни гниения, чадные слова, а люди все больше стыдятся повести о любовной тоске, – они знают, что любовь в городе продается по цене от гривенника, они покупают ее, болеют и гниют от нее, – у них уже твердо сложилось иное отношение к ней.
Разнесчастная девица!
Эх, никто меня не любит…
– Не кобенься, – полюбят хоть десятеро…
Ты зарой-ка мое сердце
Под коренья, под осенние листы.
– Им бы, подлым, все замуж, да мужику на шею…
– Само собой…
Хорошие песни Уланов поет, крепко зажмурив глаза, и в эти минуты его бесстыдное, измятое, старческое лицо покрывается какими-то милыми морщинками, светит застенчивой улыбкой.
Но циничные выкрики все чаще брызгают на песню, точно грязь улицы на праздничное платье, и Ванок чувствует себя побежденным. Вот он открыл мутные глаза, наглая улыбка кривит изношенные щеки, что-то злое дрожит на тонких губах. Ему необходимо сохранить за собою славу хорошего запевалы, – этой славой он – лентяй, человек не любимый товарищами – держится в мастерской.
Встряхнув угловатой головою в рыжих, редких волосах, он взвизгивает:
Ка-ак на улице Проломной[4]
Да – там лежит студент огромный…
Со свистом, воем, с каким-то особенным сладостным цинизмом, как будто испытывая мстительное наслаждение петь гнусные слова, – вся мастерская дружно гремит:
Лежит – усмехается…
Точно стадо свиней ворвалось в красивый сад и топчет цветы. Уланов противен и страшен: бешено возбужденный, он весь горит, серое лицо в красных пятнах, глаза выкатились,
4
Возможно, что это «нецензурная» переделка песни «Касьян-именинник»: Как на улице Варваринской / Спит Касьян мужик камаринский… («Песни матушки Волги». СПб., 1899, стр. 90).