Милещенко. Ну, нашлись какие-то отпечатки. Ну, возбудили новое дело. В итоге посадите девчонку, которая, кстати, совершенно ни в чем не виновата. Я-то здесь при чем?
Владимир Яковлевич внимательно слушал рассуждения генерала, попутно кивая головой с таким видом, словно ему приходится общаться с капризным ребенком. Когда Бугров замолчал, он отпил соку и произнес:
– А теперь выслушайте меня, многоуважаемый Дмитрий Олегович. Как только вся эта информация всплывет наружу, сразу станет ясно, откуда растут ноги. Следственную бригаду по расследованию преступной деятельности банд в Каменском возглавляли вы, и после убийства Кнута контролировали следствие тоже вы. Как так получилось, что вы с триумфом заявляете о раскрытии дела, а в это же время эксперты находят на окровавленном ноже левые «пальчики»?! Дело не могло считаться раскрытым, вот так. Только полный идиот из вашего начальства с заплывшими жиром мозгами, который не видит очевидного, мог повесить на ваш китель медаль да еще повысить в должности. Или вы намеренно скрыли этот вещдок?
– Не ты вешал медаль, – сквозь зубы процедил Бугров, – и не ты повышал в должности, поэтому вообще заткнись на эту тему.
– Вынужден напомнить вам, Дмитрий Олегович, что не я настаивал на нашей встрече. Это ВЫ хотели поговорить, а сами теперь грубите. Нехорошо получается. Я продолжу, с вашего разрешения? – невозмутимо спросил Милещенко и после того, как Бугров окинул его испепеляющим взглядом, продолжил: – Конечно, будь вы незнакомы с Ясновой, никакой шумихи и не поднялось бы. Но ведь мы оба знаем, Дмитрий Олегович, что это не так. И у меня есть тому доказательства.
Последние слова были произнесены проникновенным тоном, словно друг заверял друга, что тот может положиться на него на все сто, однако от этой фразы генерал вздрогнул, как от удара плетью.
– Что ты сейчас сказал? – хрипло проговорил он. – Я не ослышался, Милещенко?
– Оставим это, ей-богу, – поморщился Владимир Яковлевич, – что вы, в самом деле, господин Бугров, как дите малое… Вы что, действительно принимали меня за дурака?
– За дурака – нет, – согласился генерал, – а вот за лентяя, предателя и вора – да. Поэтому и уволил тебя, проходимца. А ты вона, в Следственный комитет подался. Смотрю, неплохо устроился.
– Ну, вы уж совсем загнули, – засмеялся Милещенко. – Между прочим, вы, простите, тоже не у станка всю жизнь стояли. Впрочем, мы отклонились от темы. Вот, полюбуйтесь.
С этими словами полковник вытащил из тоненькой кожаной папки несколько снимков. Было видно, что это отсканированные версии со старых, уже выцветших фотографий. Бугров мельком взглянул на них, и к его лицу прилила краска. На одной он был запечатлен возле машины, рядом с ним стояла эффектная стройная блондинка, и он обнимал ее за талию. На втором изображении он, с этой же женщиной, находился у входа в какое-то невзрачное кафе, при этом также слегка поддерживал женщину за локоть. Другие снимки были примерно аналогичного содержания.
– Узнаете? Кристина Владимировна
