на холод. Ну а я вас согрела. За работу, милашки!
Рабочие рассмеялись.
– А зачем эти пилоны?
Рейчел показала на несколько оранжевых вертикальных конусов, установленных вокруг башни на первый взгляд совершенно произвольно. Такие же конусы Рейчел видела и вокруг самого купола.
– Важнейший инструмент гляциолога, – пояснила Нора. – Мы зовем их «ВЗИСН». Сокращенное от «Встань здесь и сломай ногу».
Она подняла один из пилонов. Под ним оказалось круглое отверстие, словно бездонный колодец уходящее в глубину льда.
– Плохое место для прогулок. – Нора поставила конус на место. – Мы сверлили эти дырки по всему леднику, чтобы изучить состав льда и его толщину. Как и в археологии, время, в течение которого объект пролежал скрытым от глаз, определяется глубиной, на которой он обнаружен. Чем глубже зарыт камень, тем дольше он там лежит. Точно так же, когда что-то вдруг обнаруживается под толщей льда, можно установить, когда это «что-то» туда попало, по тому, сколько льда наросло сверху. А чтобы удостовериться в точности измерений, мы измеряем и толщину соседних участков. Этим мы также подтверждаем, что лед однороден, то есть не подвергался воздействию землетрясений, сжатий, обвалов и тому подобного.
– И как же выглядит этот ледник?
– Совершенно безупречно, – с явным удовольствием ответила Нора. – Единый, цельный монолит. Ни разломов, ни ледовых завихрений. А метеорит представляет собой то, что мы называем «статическим объектом». И лежит он здесь, милый, нетронутым с того самого момента, как приземлился. А именно с 1716 года.
Рейчел не смогла сдержать восхищения:
– Вы смогли установить точный год падения?
Казалось, собеседница удивилась.
– Черт возьми, разумеется! Для того меня сюда и позвали. Я же умею читать лед. – Она показала на аккуратно сложенный штабель ледовых «бревен». Каждый из этих прозрачных столбов был помечен оранжевой биркой. – Эти вот ледовые палки представляют собой ценнейшие геологические образцы. – Она подвела Рейчел к «бревнам». – Посмотрите внимательно и увидите отдельные слои льда.
Наклонившись, гостья действительно смогла рассмотреть, что столбы состоят из фрагментов, отличающихся и по прозрачности, и по оттенку. Даже по толщине слои были очень разными, от нескольких миллиметров до четверти дюйма.
– Зимой на шельфовый лед падает снег, – пояснила Нора, – а весной бывает частичное таяние. Поэтому каждый сезон добавляет новый компрессионный слой. Мы начинаем сверху, с последней зимы, и считаем в обратном направлении.
– Словно кольца на деревьях? – изумилась Рейчел.
– Не так просто, мисс Секстон. Не забывайте, что приходится измерять сотни футов наслоений. Необходимо сверяться с климатическими маркерами, чтобы не наделать ошибок. А такими маркерами служат отчеты о количестве осадков, сведения о загрязнении воздуха и тому подобная информация.
Толланд с коллегами
