в том, что он получает прощение грехов по благодати? Видишь, что получивший отпущение по благодати ублажается; ибо пророк не назвал бы его блаженным, если бы не знал, что он имеет большую славу: ибо блаженство есть нечто весьма важное и выше самой праведности: оно верх всех благ, получаемых нами от Бога.
9—10. Блаженство сие относится к обрезанию, или к необрезанию? Мы говорим, что Аврааму вера вменилась в праведность. Когда вменилась? по обрезании или до обреза? Не по обрезании, а до обрезания. Если, говорит, блаженство принадлежит тому, кому не вменит Господь греха, то есть оправданному, а Авраам оправдан: то всеконечно он получил блаженство. Посмотрим же, когда он оправдался: до обрезания ли, или по обрезании? Всеконечно до обрезания. Значит, блаженство падает на необрезание, то есть более принадлежит необрезанию, нежели обрезанию.
11–12. И знак обрезания он получил, как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилось в праведность, и отцом обрезанных, не только принявших обрезание, но и ходящих по следам веры отца нашего Авраама, которую имел он в необрезании.
Решает естественно возникающее возражение. Иной, быть может, возразил бы; если Авраам оправдался до обрезания, то для чего был обрезан? Апостол отвечает: он знак обрезания… получил вместо печати, запечатлевающей, что он оправдался верою, которую обнаружил прежде, будучи необрезанным. Итак, относительно Авраама представляются два предмета: необрезание и обрезание. Через необрезание он оказывается отцом необрезанных. Но каких? Которые подобно ему веруют, чтобы и им вменилось в праведность, то есть чтобы и они оправдались. С другой стороны, через обрезание Авраам оказывается отцом обрезания, то есть обрезанных. Отец же он не тех, которые имеют только обрезание, но которые и ходят по следам веры его, которую имел в необрезании. Итак, настоящее место надобно читать так: стал и отцом обрезания не для тех, которые подобны ему по одному обрезанию, но и для тех, которые ходят по стопам веры его, то есть подобно ему веруют в воскресение мертвых тел. Ибо он на старости и в омертвении поверил, что Бог может сделать семя его плодовитым и дать ему сына. Полная мысль такая. Авраам, будучи необрезанным, уверовал и оправдался, чтобы таким образом стать отцом верующих необрезанных. С другой стороны, он получил обрезание, печать и знак веры, которая в необрезании, чтобы стать отцом обрезанных, ходящих, разумеется, по следам его веры, которую имел он, не будучи еще обрезан. Коль скоро нет этой веры, обрезание попусту хвалится, подражая тому, кто показывает кошелек, к которому приложена только печать, но в котором нет ничего. Итак, иудей есть кошелек, запечатанный обрезанием, но веры, печать которой есть обрезание, не имеющий.
13–14. Ибо не законом даровано Аврааму, или семени его, обетование – быть наследником мира, но праведностью веры. Если утверждающиеся на законе суть наследники, то тщетна
