вокзала. Паровоз, посвистывая и пуская клубы пара, мчал мимо парков и зданий Приморска. Как только мы покинули пределы города, в дверь купе постучали.
– Железнодорожный обед!
'Курица жареная, по-паровозному'. Звучит довольно безумно, но пахнет приятно, слегка отдавая угольным дымом, да и на вкус очень даже ничего. Как только обед был съеден, посуда убрана, а бутылка вина наоборот, открыта, Локовски спросил:
– Ну и о чём ты хотел поговорить?
Я кивнул Исе, и она активировала маскировочное поле. По стенам разлился лёгкий муар, поле пробежало волнами и стабилизировалось.
– Да всё о том же. О жизни нашей непонятной. Что-то меня заела паранойя в последнее время. Все эти намёки… Ириэн намекает, шеф намекает. Все эти странные личности вокруг нас, плюс Эргель со своими приятелями-таргонцами. Ничего себе винегрет, правда?
– Да уж, вполне себе, – согласился Локовски. – О, кстати, Иса, на счёт винегрета. Слушай, скажи мне, зачем ты ешь?
– Что значит 'зачем'? – удивилась Иса. – Хочу. Нравится мне это. А что?
– Ну вот смотри, – продолжил Локовски. – Я вот состою из всяких там мускул, клеток, и прочей хрени, им питание нужно. А тебе-то зачем? Ты же можешь от розетки заряжаться. Только продукты переводишь.
– Ах ты нахал! – взвилась Иса. – Продукты я перевожу! Тебе что, жалко что ли? Ты за них деньги платил? И вообще, сам-то хорош. У тебя-то на выходе что получается, а? Молчал бы лучше.
– Мне – можно, – важно заявил Локовски. – Потому что я – это я.
– А мне пофигу! И вообще, ты нахал каких свет не видывал! Сколько Нэин от тебя настрадалась!
– А поподробнее про Нэин можно? – прищурившись спросила Мартина.
Так, похоже, совещание закончилось не начавшись.
– А как же, можно и поподробнее, – распалялась Иса. – Этот прилипала всё дорогу тянул к ней свои клейкие щупальца, бедняжке даже спать приходилось в скафандре.
– Вот оно что, – нехорошим тоном произнесла Мартина. – А мне ты пел совсем другое. Ты ведь понимаешь, что кара будет ужасна?
– Нет, Мартиночка, – взвыл Локовски, безуспешно пытаясь втиснуться в угол. – Ты всё не так поняла.
Зря он это сказал. Эта фраза обычно делает всё только хуже.
Глаза Мартины вспыхнули зелёным огнём.
– Так я и знала! Кобелина!
– Ай! – вскрикнул Локовски. – Не надо кусаться! Я же не Дэйв, у меня нет подкожной брони! Всё не так! Я же по дружески с ней! Она мне… ой!… как боевой товарищ! Мартина, отцепись! И вообще, ты для меня одна единственная и неповторимая!
– Правда? – с подозрением спросила Мартина.
Локовски почуял победу.
– Ну разумеется, милая, – медовым тоном произнёс он. – Я не могу представить рядом со мной никого другого, только тебя.
– Гад ты всё же, Серж, – произнесла Мартина, прижимаясь к нему. –
