насморк, ангина и температура, без последствий. Менингококкемия отличается высокой температурой, сыпью и кровоизлияниями, менингит – септическим поражением головного мозга, менингоэнцефалит – параличами. Смертность без лечения – до 70%, при своевременно начатой терапии – 5%.
9. Туляремия
Она же мышиная лихорадка, оленья болезнь, «малая чума» и т.д. Вызывается мелкой грамотрицательной палочкой Francisella tularensis. Переносится по воздуху, через клещей, комаров, контакт с больными, пищевые продукты и т.д., вирулентность близка к 100%. По симптомам внешне похожа на чуму – бубоны, лимфаденит, высокая температура, легочные формы. Не смертельна, но вызывает продолжительное нарушение работоспособности и, теоретически, является идеальной основой для разработки бактериологического оружия.
Младенец для попрошайничества стоит 60 000 рублей
Их кормят раз в сутки, и живут они два-три месяца
На чтение 9-летним ребенком стихов Шекспира на Арбате полиция среагировала «спецоперацией», достойной боевика про борьбу с терроризмом. Между тем немалое число настоящих попрошаек, в том числе и малолетних, промышляют в столице и области и большого интереса правоохранительных органов не вызывают.
Действительно ли эти граждане нуждаются настолько, что идут на паперть? Или человек с протянутой рукой – мошенник, что вечером уносит «с работы» столько, сколько зарабатывает в месяц тот, кто ему подает? Кто они – ряженые, жертвы или безжалостные убийцы детей, которые никогда не плачут у них на руках? Ответы на эти вопросы репортер «МК» нашел на улицах Москвы.
– Вы извините, что я к вам обращаюсь. Мать у меня сгорела – выпивала, закурила, заснула и сгорела. Дом тоже сгорел. Нам с младшим братиком 10 лет негде жить. Помогите кто чем может ради Христа и Господь… хоть хлебушком, хоть булочкой. Ради Христа и Господь.
Больше пяти лет периодически его можно видеть в общественном транспорте ближнего Подмосковья. Еще не потасканный и уже вонючий, с болячками на лице. Физиономия еще не разбухшая от этила и уже усталая. Еще полудомашний, еще пахнет от него куриным супом из семейной кастрюли. Глаза не погасшие, с готовностью выкарабкиваться. Увидев его впервые, открыла записную книжку:
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Пойдешь в приют? Там и документы помогут сделать, если надо…
– Да. Давайте телефон. Найду, откуда позвонить.
Вместе с номером телефона благотворительной службы, помогающей бездомным, мы с женщиной, сидящей напротив, сунули ему съестного: я – конфеты, она – сахарные булочки.
Мы чувствовали себя хорошими людьми – вроде как помогли мальчику.
Спустя время – снова он. Та же песня. Пьяный, покоцанный. Посмотрел на меня, прошел.
Дергаю за руку:
– Ну что, позвонил?
