совершенно не опасным. – Вот держи, добрый господин, только дядьку моего не троньте, ладно? – он выкинул из инвентаря плотно набитую сумку, – я сейчас и его торбу отдам, – после такого заявления Гвин беспрепятственно прошел мимо главаря, оказался между тремя противниками, и вдруг… глубоко поклонился, разведя руки в стороны.
– Мир вам… – его ладони озарило ослепительное сияние, из глаз вырвался нестерпимый свет, – меня окатила волна тепла, исцеления (я нейтрален к Гвину), а вот пекашникам не поздоровилось, – аура ударившего по площади дебафа заставила их окаменеть, не завершив начатых движений.
Тот, что собирал кровь, со стуком повалился на бок, двое других устояли на ногах, превратившись в изваяния!
Гвин беззвучно обмяк, сполз по стене. Его одежду обильно пропитала кровь.
– Уроды! – раздался яростный рык полностью исцеленного Тогиена. Дварф вскочил, схватил молот, замахнулся, но его остановил слабый вскрик Гвина:
– Нельзя добивать! Ты ведь знаешь!
Тяжело дыша, Тогиен усилием воли обуздал душившую его ярость.
– Твоя правда, – он обернулся ко мне. – Алексатис, помоги, живо!
– Что делать-то?!
– В мешке посмотри! Ищи склянку с фиолетовой жидкостью!
– Эта?
– Да. Сюда давай! Я зубы ему разожму, а ты вливай! Вот так, хорошо!
Гвин застонал, слабо пошевелился. Полоска его жизни начала медленно прирастать.
Убедившись, что с монахом вскоре все будет в порядке, я жестом отозвал Тогиена в сторонку, чтобы наши слова случайно не услышали парализованные разбойники.
– Это был «Смиренный Поклон»?
Дварф насупился. Смотрит на меня недобро. Вполне его понимаю. Похоже, что админы «Хрустальной Сферы» при переносе аккаунтов серьезно лоханулись.
– Откуда знаешь о «Поклоне»?
– Я играл в «Средиземье». Говорили, эту абилку заработать нереально. Надо выполнить цепочку заданий, взятых у верховных жрецов, не убив при прохождении ни одного моба, ведь так они учат соискателя «смирению», верно?
– Алексатис, держи язык за зубами! – занервничал дварф. – Гвин эти квесты год проходил! Потому и отстал от меня в уровнях. Если пойдет слух об его импортированной магической способности…
– Я-то буду молчать. А пекашники? Кто им запретит болтать? Не проще ли было отдать торбы? Зачем Гвин засветился?
– Погоди минуту, – Тогиен присел у стены тоннеля, положил молот на колени и ушел в логаут. Внешне ничего не изменилось. Пальцы дварфа крепко сжаты на рукояти оружия. А вот взгляд стал безжизненным, пустым.
Гвин уже пришел в себя, но к общению не стремится, понимает, что накосячил.
Здесь надо сказать пару слов о его магической способности.
При активации абилка досуха выпивает у монаха жизнь, оставляя всего один процент (равносильно дебафу «кровотечение»), зато мгновенно исцеляет, наполняя энергией, всех нейтральных
