style="font-size:15px;"> Я обязательно что-нибудь придумаю…
Неожиданно взвизгнул дальномер. Вздрогнув, я успел заметить очертания строительного роботизированного комплекса, медленно выползающего на дорогу, и машинально крутанул руль. Бампер разлетелся кусками пластика, когда мой «Ровер» на скорости снес символическое ограждение. Серый туманный рассвет крутанулся перед глазами, – земля и небо стремительно меняются местами, появилось резкое ощущение холода в животе и груди, запоздало сработали подушки безопасности, затем – чудовищной силы удар, скрежет сминаемого металла и мрак…
Меня куда-то везут.
Сквозь боль и тяжелый медикаментозный дурман слышу голоса, даже умудряюсь различить обрывки фраз.
– Парень прям в рубашке родился…
– Да, с такой высоты в котлован навернуться, и выжить – считай, что чудо.
– Ага, видел я его машину, в новостях показывали. Ком металла. Спасатели больше часа провозились.
Я ничего не чувствую. Ни рук, ни ног. Наверное, все очень плохо. Боль в груди временами прорывается даже через блокаду препаратов.
Яркий свет режет глаза. Остро пахнет дезинфектантами.
– Хорошо. Перекладываем его. На счет три…
…
Снова мрак.
На этот раз без боли, словно сознание отделили от тела.
Вдали звучат голоса. Женский и мужской. Я невольно прислушиваюсь к ним, пытаясь уловить смысл фраз.
– Вы сможете привести парня в чувство, хотя бы ненадолго?
– Зачем? – в женском голосе слышны холодные, неприязненные нотки.
– Мне нужно с ним поговорить.
– Нет. Сейчас это слишком опасно. Он очень слаб после операций. А их еще предстоит немало.
– Простите, а кто оплачивает его лечение?
– Страховая компания, разумеется.
– Но, до определенного предела, ведь так?
– Да, – нехотя согласилась она. – В рамках реанимации и минимального курса лечения. С нами уже связывался представитель банка. Там все сложно.
– Не понимаю, что ж это за гуманизм такой, – вытащить парня с того света, залатать, заштопать и бросить на произвол судьбы!?
– Ну, не знаю! Сейчас мы боремся за его жизнь! Все остальное – туманное будущее.
– Вовсе не туманное, а вполне определенное. Он выйдет от вас калекой и проживет еще несколько лет в аду!
– К чему вы клоните? Пожалуйста, выражайтесь яснее! Я согласилась побеседовать, но мое время и терпение не безграничны!
– Прошу, приведите его в сознание. Чтобы он мог принимать самостоятельные решения.
– Нет. Сейчас это исключено! И вообще, какое дело игровой корпорации до его судьбы?!
– Об этом я и хочу побеседовать. Но только не с вами, а с ним!
…
Все утратило смысл.
Я погружался
