не так. Согласись, папа, ты ведь понимаешь.
– Я понимаю лишь то, что ты все упростила. Нельзя сравнивать британскую демократию с нацистскими преступлениями. Мы наладили связи по всему миру. Мы…
– Да будет уже! – Джон резко отодвинул тарелку. – Пап, Диана и сама не верит своим словам. Ей просто хочется поспорить.
– А вот и нет. Заткнись, Джон. Во всяком случае, в одном наши с папой взгляды сходятся: Британия и Франция предали чехов. Это отвратительно. Позор!
Отец откинул голову назад.
– Мы в меньшинстве, дорогая. Большинство людей, – он помахал газетой, – считают господина Чемберлена героем: он избавил нас от войны, не дал в обиду Гитлеру. Это неправильно, с какой стороны ни посмотри. Наш премьер мог сказать агрессору «нет», однако вместо этого согласился в ближайшем будущем давать все, что тот ни пожелает. Предательство в рассрочку… Мы обещали чехам поддержку. И выполнили обещание! Заставили их отдать полстраны Гитлеру. Ты права, Диана. Позор.
– Но это во имя мира… По крайней мере наш премьер не дал развязать войну. Разве не так, папа? – спросил Джон.
– Конечно, не так. Боже правый, Джон, ты не читал в газетах статьи господина Черчилля? Гитлер – шантажист, он на этом не остановится. После того, что он получил от нас в пятницу, мы в его глазах – презренные ничтожества. И вот что я тебе скажу: к Рождеству немецкие войска будут в Праге.
Гвен, выходившая в кухню проверить, как у Люси продвигаются дела с десертом, вернулась как раз вовремя, чтобы услышать предсказание мужа. Плечи ее поникли.
– Только бы ты оказался не прав, Оливер, – вздохнула она. – Иначе Джона заберут на войну, как забирали тебя. Ты ведь этого не хочешь.
– Разумеется, не хочу! Почему никто меня не слушает? Я пытаюсь сказать…
Джон кашлянул.
– Не думаю, что папа хочет войны, мам. Но… в общем… многие из нас согласились бы, положа руку на сердце. Очевидно, что рано или поздно Адольфа нужно будет остановить. Я сейчас осваиваю «Тайгер мот», а ребята говорят, что это, возможно, даст право летать на «Харрикейнах» или даже «Спитфайрах». Если папа прав, уж мы-то снимем с Гитлера стружку.
Родители уставились на сына в изумлении.
– Ты никогда об этом не рассказывал, – после долгой паузы произнесла Гвен. – Ни словом не обмолвился, что учишься летать на истребителе. Это ведь опасно, да, Оливер?
Мистер Арнольд задумался.
– В известной мере, да. Любая авиация связана с риском, особенно – военная. Тут нам надо…
Диана захлопала в ладоши.
– Как здорово, Джонни! Одна моя знакомая девочка в Гиртоне встречается с летчиком-истребителем. Он летает на «Глостере»… как-то там… «Радиаторе»?.. а, нет, «Гладиаторе». Неважно. Он такой классный, и все парни в его эскадрилье – тоже. Ты обязательно должен летать на истребителе!
Она посмотрела на мать.
– Не волнуйся, мамочка. Как поется в песне?.. «Войны не будет, не будет». У старика Адольфа
