любви ж отделен он лигами моря.Сэр Ланселот, лорд Бенвикский,
20 В прошлом – первый из паладинов Артуровых,
В кругу королевичей королем казался,
В деяньях доблести дерзок сверх меры,
Превзошел он прочих, пылок духом.
В краю, где красив люд, что кущи цветущие,
25 Всех милее ликом, лучший из воинов,
Силен и статен, сталь закаленная.
Сам – светел, как смоль – кудри,
Темны и пышны; темны глаза его.
Что злато зари, золотой Гавейн,
30 Но строго смотрят серые очи,
Суровей – складом. Слывя ему ровней,
Не знал он зависти, не заботясь о первенстве,
Паладинов придворных похвалой дарил он,
Но лишь лорда любил беззаветно,
35 Ни мужей, ни жен в мыслях не числил
Дороже Артура. Денно и нощно
Сомневался в Гвиневре он, пока стылая тень
Ее славы сияние сумраком не одела.
Ланселота любовью леди дарила,
40 В сиянии славы его – счастье черпала.
Лишь свою леди любил беззаветно он;
Ни мужей, ни жен в мыслях не числил
Гвиневры дороже: с госпожой рядом
Лишь доброе имя да доблесть рыцаря
45 Сберегал в сердце. Совершенства взыскуя,
Он верен всегда был владыке Артуру;
За Круглым Столом, в королевском ордене
Паладин и принц, преданно чтил он
Королеву и даму. Но дымное золото
50 И серебро стылое она сердцем алчным
Почитала прекрасней, в пальцах сжимая;
Милей мнила то, что во мраке сокровищниц
Для себя сберегала. Страстно любила
Непреклонной любовью леди безжалостная,
55 Чьи пагубны помыслы, прекрасна – как фея,
Мужам на муку в мир пришла она,
Судьбою сподвигнута. Сочла его краше
Серебра и злата, что сжимала в горсти.
Златом серебряным, как на заре – солнце,
60 Рдела улыбка, рыданья внезапные
Смягчались слезами, сладостный яд,
Сталь стойкая. Не сдержали клятв они.
Мрачный Мордред молча следил их,
Затаив злобу и завистью мучась.
65 Так зло зародилось, застлала тень
Чертоги Артуровы, как черная туча
Свет солнца скрывает, сгущаясь медленно.
В день недобрый доблестный Агравейн
Суровая длань, смерть принял –
70 На пороге пал он, к печали Гавейна.
Мечи могучие не мешкали в ножнах:
И Круглый Стол на крах обрекла
Королевина распря. Клинки сверкали,
Королеву казнь на костре ожидала.
75 Прекрасной как фея – приговор суровый:
Смерть суждена ей. Но смерть замешкалась.
Се! Ланселот лучезарной молнией
Средь гулкого грома – грозное пламя –
Напал нежданно, неистово ринулся
80 На друзей давних: так деревья в бурю,
Валит ветер, вырывает с корнем.
Гахерис и Гарет, Гавейновы братья,
Подле пламени
