а работаете руками, так и мы – не ветки и не листья… Мы – корни. Точнее, луковицы. Утолщения под землей…
– Корнеплоды, – подсказал я.
– Корнеплоды, – не стал роптать хомо оливиус. – И это очень интимно. Увидеть, ощутить чужой корнеплод нельзя. Если все же увидел – стал, как брат.
Инопланетные сантименты меня не интересовали. Я чувствовал, как азотная кислота подбирается к ногам.
– Значит, вылезти из желудка червя невозможно? Он странствует под землей и поедает твоих соплеменников?
Клубень, как мне показалось, слегка побагровел.
– Не поедает… Прореживает. Доставляет на новые поляны. Но некоторых глотает. И это хорошо. Полезно. Приятно. Червю нужно что-то есть. Не каждое семя дает всходы…
– Отлично. Тебе, стало быть, не повезло?
– В каком-то смысле не повезло, в каком-то – повезло. Что есть везение, что – неудача? Многие хотели бы оказаться на моем месте. А я бы, возможно, хотел стать отцом новой рощи… Закончить свое существование немного по-другому. Но, согласно нашим принципам, формировавшимся тысячелетиями, я не покину утробу червя. Выбор сделан.
– Согласно принципам? – заинтересовался я. – То есть фактически выход отсюда есть?
– Это не имеет значения, – отозвался корнеплод.
– Имеет! И еще какое! Надо мной ведь принципы не довлеют!
– Вряд ли ты сможешь выйти самостоятельно.
В недомолвках оливиуса сапиенса мне послышался некий намек. Хотя я и не специалист по общению, но мне показалось, что его информация многослойна.
– То есть ты можешь помочь мне выйти?
– Нет, конечно. Это противоречит моим принципам.
– Но физически это возможно?
– Каждый оливиус знает путь из пасти червя, – не стал возражать корнеплод. – Но редкий воспользуется этим путем.
– Ясно. Мне нужно всего лишь убедить тебя…
– Вряд ли это удастся.
Действительно. Убедить оливиуса… Это примерно то же самое, что заставить заплакать камень. Остановить реку. Сровнять с землей гору. Шансы на успех крайне малы. Слишком привержены оливиусы своим убеждениям. Общественным принципам поведения. Они всегда принимают решение сами.
А кислота так и сочилась из желудка червя. Интересно, как корнеплод до сих пор не растворился? Наверное, кожура у него плотная и кислотоустойчивая.
– Слушай, помоги мне, – предложил я. – Потом можешь вернуться обратно, к этому червю.
– Невозможно. Презрение рода падет на меня и мое потомство, – ответил корнеплод. – Попал к червю в пасть – не просись обратно.
– Но ты хоть понимаешь, что меня начнут искать? Рыть землю, нарушая ваши запреты? Может даже начаться война. Погибнут сотни твоих соплеменников. И моих тоже.
– Мне-то какое дело? Я вне закона.
– Осталось два часа, – «своим» голосом сообщил компьютер скафандра.
– Прошел
