морда кривая, нечего на зеркало пенять.
– Чё ты сказал про мою морду?
– А твою жену как зовут?
– Елена. Готовит отменно, я ещё не встречал человека, чтобы готовил вкуснее. Как в ресторане, только лучше. Сколько раз я пробовал как она, не получается. Всё кипит, бурлит, как солнце, только сильнее.
– А давайте выпьем за наших жён, боевых подруг, верных, любящих, заботливых!
– У меня пиво кончилось.
– А я в туалет хочу, подождите, не пейте без меня, – сказал Иван. – Я сейчас вернусь.
– Сухой тост – плохая примета!
Но прошло полчаса, а его всё не было. Кузнечики, верные друзья каждого озера, не умолкая стрекотали на все лады.
– Медведь! – послышался крик из леса и голос оборвался, создав напряжение.
Они замерли.
– А, что, тут есть медведи? – спросил Вася.
– Я откуда знаю?
– Надо его спасать.
– Я туда не пойду.
– Значит так, я возьму лопату и пойду посмотреть. Сиди здесь, никуда не уходи.
Порывшись в машине, Сидоров вытащил лопату и ушёл в лес.
– Петров, слышишь меня? Ты где, Петров?
Он шёл, оглядываясь направо и налево. Сердце, естественно, колотилось в ожидании чего-то страшного. Среди ёлок, на мягком мху лежало тело Петрова. Вася осторожно приблизился и воткнул в землю лопату.
– Вань, ты жив?
Тут глаза трупа открылись. Он ржал, тыкая в него пальцем.
– А давай Петьку разыграем? Давай, а? Медведь! Давай, а?
– Придурок!
– Всего-то «медведь» крикни и всё! Он в штаны наложит! Ну, не уходи, я же пошутил. Ну, прости меня, я больше так не буду. А лопата тебе зачем? Ты хочешь выкопать ту могилу?
– Какую могилу?
– У ручья.
– Где это? Покажи мне.
Они спустились к ручью, и Сидоров перекрестился, увидев старый деревянный крест, казавшимся чёрным.
– Кто здесь похоронен?
– Я не знаю, а что?
– Ты что, нассал на могилу?
– Нет.
– А почему воняет?
– Не знаю, – сказал он и пошёл обратно.
Оглядевшись, Вася пошёл за ним, оставаться здесь одному ему не хотелось. Он молча поставил лопату и полез в палатку. Иванов и Петров, улыбаясь, ударили ладонями и тоже пошли спать. На холодной земле спалось не очень. Никто не мог заснуть. Постепенно шаги удалялись и приближались, голова потяжелела, и хотелось избавиться от этой тяжести. Голова разбухла от мыслей, которые мучили его воспоминаниями. Зачем он сейчас вспоминал детство? И это слово «пожалуйста», сказанное кем-то родным и далёким теперь стала приближаться к нему и звать… звать… Образ какого-то человека шептал это слово. Оно уже было в нём, и они теперь были неразрывны. Он потерял мысль и шептал только это слово. Пожалуйста… Пожалуйста… Помоги мне… Пожалуйста… Прошли века ожидания, чтобы твоя рука принесла мне свободу… Пожалуйста… Пожалуйста… Ему даже не хотелось курить. Сердце онемело и стихло. Пожалуйста… Пожалуйста…
