в храме и используют Амвросия, как щит! Выставили старца на растерзание, потому что сами не хотят воевать. Все равно их казнят за измену. Очнитесь, отцы! Будьте благоразумны! Откройте двери храма! – крики симпона не производили никакого эффекта.
– Братья в шутку дерутся, а дети их разнимать бросаются – презрительно процедил Аспар. – Епископа привязать к лошади, и в назидание всем протащить через город – приказал он. – Церковь, вместе с засевшим в ней отрядом и этими служителями культа, сжечь.
– Но господин, дома здесь стоят очень плотно! – закричал Тигран. – Пламя с собора перекинется по крышам! Заполыхает полгорода!
Ответом симпону был лишь тяжелый взгляд, полный презрения. Армянин осекся, замолчал, сел на коня и подъехал к сотнику, став у него за спиной.
Гвардейцы рассеялись по площади и стали ломиться в близлежащие здания, в надежде вынести оттуда столы, стулья, книги, двери, масло для лампад – все, что хорошо горит и поможет поджечь церковь.
Один из экскувитов, избивавших Амвросия, снял с седла веревку, соорудил петлю и набросил ее на ноги епископу. Второй конец неспешно прикрепил к седлу.
– Ну что, дедок, покатаемся? – осклабился он. – Никогда не возил епископов. Не бойся, тебе понравится. У меня конь резвый. Вмиг домчит.
Гвардеец вскочил на жеребца и подхлестнул его. Тот рванул в пролет триумфальной арки, потащив по плитам тело Амвросия. Но проехал не более двух сажен. Улица впереди оказалась перекрыта. По ней двигалась людская волна, затоплявшая все пространство. Горожане приближались, возмущенно шумели, потрясали факелами, дубинками и камнями. Вел их всклокоченный человек с округлым лицом – судья Епифаний.
«Вот только этого служителя Фемиды здесь не хватало. Верная собака епископа прибежала защищать своего хозяина и привела целую свору. Ах, как скверно. Не люблю я эти провинциальные властные расклады и тайные договоренности. Пока разберешься в них, тебя уже съедят. Но не на того напали. Зубы обломаете».
– Построиться в линию! – скомандовал офицер. Гвардейцы со всех сторон бросились к коням. Экскувит, тащивший епископа, перерезал веревку и оставил старика лежать на земле – то ли испугался гнева толпы, то ли решил избавиться от якоря, который будет мешать при обороне. Священники бросились к Амвросию, подняли на руки и унесли в сторону.
Когда поток вплотную подобрался к площади, дюжина всадников въехала в пролет триумфальной арки и перекрыла вход на форум, выставив перед собой заслон из копий. Горожане заволновались, заголосили, стали толкаться и останавливаться. Лезть на острие не хотел никто.
– Аспар, убери своих воинов! – прокричал судья гнусавым, но твердым голосом. – Уходите, пока никто не пострадал.
– Епифаний, ты упал с лошади и ударился головой о мильный камень? – ответил за офицера Тигран. – Тебя переехала колесница и лишила остатков разума? Или ты объелся грибов спорыньи? Наше место здесь, рядом с законной властью! Отпусти людей по домам и иди
