привстать, и тут у меня перед глазами все поплыло, резко начал приближаться пол с квадратным линолеумом, но меня успели подхватить, и отнести на кровать. « Народец нынче хилый пошел»,– слышал я уже в полузабытье чей-то голос.
Чуть свет меня разбудили, мы попили чай.
– Нужно затариться продуктами с утра, начнем с горного плато, а там придется дня три ночевать в горах,– командовал Селиван.
Бригадир обучил меня правильному заполнению документации, первый день я мотался с водителем к заказчику, сверял схемы, оформлял наряды. Потом « Уазик» отозвали на другой участок, у нас остался «ГАЗ-66» , а я остался с бригадой на объекте. Мужики в это время долбили скальный грунт, под колодцы и кабельные траншеи.
– А что, не бывает экскаватора? – спросил я у своего земляка, Сереги Зайцева.
– Бывает. Но редко,– и немногословный Серега продолжил долбить горный пласт кувалдой.
– А рабочий день сколько продолжается?– поинтересовался я у Селивана.
– Рабочий день – световой день, ты же на вахте, и зарплата у нас от выработки.
Мне было определенно трудно понять, в каком горниле закалились эти суровые парни, не знающие отдыха, выносливые как степные верблюды, и сильные как африканские слоны. Я решил помочь, и пару часов помахал кувалдой, а наутро еле встал, будто меня самого били этой кувалдой. А ведь они были на десять-двадцать лет старше меня.
« Все дело в привычке»– объяснил мне всезнающий Селиван.
Жили мы несколько дней в горах, готовили на плите с небольшим газовым баллоном, спали на рундуках в будке машины. Вечерами, под шумящими деревьями и яркими звездами я чувствовал опьяняющее чувство от близости с природой, гармонией с окружающей средой. Наверное, так собирались охотники и войны возле костров и десять тысяч, и пятьсот лет назад, деля свою добычу и трофеи. Мужики немного выпивали за ужином, и травили свои нехитрые байки.
– Вы же знаете, я в Ростовском Мореходном учился. Лет пять по Дону на сухогрузах ходил.– Петрович любил вспомнить былое.– А в середине девяностых устроился через однокашника на судно, в загранплавание.
– Куда плавали? – спросил лысый сварщик Павловский.
– Это гавно по трубам плавает,– обиженно вытянул губы Петрович,– а моряки ходят. В Валенсии помню, в Испании случай был. Мы там разгружались в порту, и мне трубой ногу придавило. Капитан вызвал медиков, а у нас очень серьезная медицинская страховка была, в любом городе Европы котировалась. Меня привезли в больницу. Положили в большую палату, кондиционер, телевизор, все дела. Врачи вокруг меня бегают, кровь из пальчика взяли, давление померили. Потом корзину с фруктами принесли. Лежу я как царь, балдею. После обеда заходит бабенка, такая чернявенькая, сисястая:
– Ви есть сеньор Филатов, русска?
Я ей киваю, он самый.
– Вам нужно сделать это… отсос.
Я опешил.
– Что и это в страховку входит?
Она такая серьезная стоит и головой машет. Я думаю ладно, им виднее.
Снял
