ядерное оружие вовсе не было абсолютным приоритетом в советском атомном проекте, на что указывает Распоряжение ГКО №2872сс от 11 февраля 1943 года, в котором руководителя спецлаборатории атомного ядра И.В. Курчатова обязали представить в ГКО к 5 июля 1943 года «доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива»23.
Это очень многозначительный документ. В нем отдаются указания о передаче спецлаборатории атомного ядра 25 тонн мягкого железа, тонну стальных бесшовных труб, две тонны красной меди и тонну красномедных труб, 30 кг нихрома, 5 кг серебрянного припоя, 1 кг серебра и 1 гр радиотория. После решения всех этих важнейших хозяйственных вопросов, последним пунктом дается указание Курчатову сделать работы и представить доклад о том, можно ли создать урановую бомбу.
Идет война. Только что выиграна Сталинградская битва, первая крупная и успешная наступательная операция за войну. Враг еще очень силен и не сломлен, он готовится к тому, чтобы вернуть себе стратегическую инициативу. Назревает одна из крупнейших битв Великой Отечественной войны – курская, которая произошла как раз в те дни, когда Курчатову было указано сдавать свой доклад. В этих условиях «сверхоружие» очень бы пригодилось. Но мы видим поразительную картину того, как тема о возможности создания ядерного оружия в распоряжении ГКО, то есть лично Сталина, поставлена после распределения железа, меди и никеля с серебром.
Если бы гонка за этим самым «сверхоружием» имела бы место в действительности, и Советский Союз в ней бы участвовал, то Сталин требовал бы от физиков скорейшего создания бомбы, требовал бы от них ежедневных отчетов о проделанной работе, наподобие того, как отчитывались о выпуске танковые, авиационные и артиллерийские заводы. Было бы множество документов, в которых остались бы следы этой напряженной работы. Собственно, это и происходило в 1945-1949 годах, когда атомная бомба действительно создавалась.
Итак, это распоряжение ГКО наглядно показывает, что в СССР во время войны атомная бомба вовсе не считалась ни способом «завершить войну», ни даже первоочередной темой научно-конструкторских разработок для нужд армии и военного хозяйства. Имевшиеся на тот момент оценки мощности урановой бомбы в сочетании с характером войны, в которой сталкивались многомиллионные, моторизованные армии на фронте протяженностью в две с половиной тысяч километров, не обещали, что атомная бомба прекратит войну, да и вообще будет способна нанести хоть сколько-нибудь существенный урон противнику. Удачная фронтовая наступательная операция с «котлом» наносила урон противнику гораздо больший, чем могла тогда пообещать атомная бомба даже в самых радужных мечтах. А что до бомбардировки городов, то и в СССР, и в Германии предпочитали города не разрушать бомбами, а захватывать.
Страх, поражения и писатель-фантаст
Представление о том, что атомная бомба – это «сверхоружие», с очевидностью пошло из Великобритании и США.
