одноклассником стоял мощный бодибилдер Володя.
– Ты это, Самохина… Чего так долго шляешься? – спросил бывший одноклассник. – Мы тебя уже полтора часа ждем.
– А позвонить нельзя было? – удивилась Лена.
– Разговор не телефонный, – объяснил бодибилдер и оглянулся.
Ничего не оставалось, как пригласить их войти. Пока поднимались в квартиру, друзья объяснили, что между ними возник спор. Лаленков сказал, что у одноклассницы в доме видел фотографию, еще дореволюционную, на которой изображен ее предок, и держит он в руках яйцо Фаберже. А Володька не поверил, утверждая, что у Фаберже все яйца считаные и специалисты про них все знают вплоть до цены. И, конечно же, местонахождение каждого известно.
– Есть такая фотография, – сказала Лена, запуская их в квартиру. – Висит на одном и том же месте уже лет пятьдесят или семьдесят.
Запускать посторонних в кабинет отца не очень хотелось, но спорить с Лаленковым себе дороже. Оба гостя вошли туда и уставились на снимок. Они рассматривали фотографию и переглядывались.
– Похоже на то, – наконец признал Владимир.
Без особого интереса он оглядел обстановку кабинета, макеты кораблей, фотографии судов на стенах, карты и корешки старинных лоций.
– А откуда у твоего деда Фаберже? – поинтересовался Лаленков.
– У прадеда, – уточнила Лена. – Ему это яйцо его мама подарила в год окончания Морского корпуса. Он получил погоны мичмана и кортик, а она продала свои украшения и заказала Фаберже на новогодний подарок. Он тогда ушел с эскадрой на Дальний Восток, где начиналась русско-японская война. Тонул, спасаясь с подорвавшегося на японской мине крейсере, но подарок матери не потерял.
– Да как вообще можно с собой такие деньжищи таскать! – возмутился бодибилдер. – Будь у меня такое яйцо, я бы в банке ячейку снял и держал свое богатство под надежной охраной. Показывал бы иногда специалистам… И девушкам за хорошее поведение.
1918 год, 31 августа
По Сенному рынку ходили вооруженные патрули. Молодые солдаты проверяли документы, не забывая набивать карманы яблоками, солеными огурцами и вяленой красноперкой. В составе патрулей были и молодые рабочие, которые зло ругались с торговками, не желавшими ничего им давать бесплатно. Один из патрульных, оглядев с ног до головы проходящую мимо Веру, крикнул вроде как и не ей:
– Во какая! Фу-ты ну-ты, ножки гнуты! Посмотрите-ка на нее! Гордая вся! А господам, небось, пуховые перины грела. Лярва буржуйская!
Вера не знала, зачем зашла на рынок. Но если и в самом деле они с Алексеем будут пробираться в Финляндию через леса, то необходимо иметь в запасе теплые вещи. Но теперь, пробегая мимо рядов с картошкой, репой, турнепсом, хомутами и валенками, понимала, что пришла сюда зря. Возле ворот рынка стоял слепой старик с шарманкой. Старик крутил ручку, вокруг ходила девочка в потертом коротеньком пальто и пела:
Разлука ты, разлука, чужая сторона.
Никто нас не разлучит,
Лишь
