это. Хамфри – большой чистюля. Это на него не похоже. Впрочем, завтра приеду – разберусь, что там произошло. А можно мне вам задать вопрос, Никита Михайлович?
Колосов кивнул.
– Что вас так наши антропоиды интересуют? Они что, по-вашему, какое-то отношение имеют к убийству бабы Симы? В грабители их записали?
Никита вспыхнул: его поймали за язык. Тут же обругал себя: не будь дураком, веди беседу нормально, он же, этот спец, сейчас на смех тебя поднимет. И прав будет, тысячу раз прав!
– Когда происходит убийство, мы всегда стараемся досконально уяснить для себя ту обстановку, в которой находился потерпевший. Признаюсь, что с таким учреждением, как ваше, я впервые сталкиваюсь, – он старался говорить спокойно. – Многое мне совершенно непонятно. Поэтому я обращаюсь к вам за помощью.
Ольгин улыбнулся примирительно и украдкой взглянул на часы:
– Я вам с удовольствием помогу.
– Тогда скажите, вы кто по профессии?
– Антрополог.
– А как называется та программа исследований, что проводится вами на базе в Новоспасском?
Ольгин полез в стол, достал какую-то папку.
– Официальное название… Вам же официальное, я понимаю, нужно, – «Рубеж человека. Природа грани между человеком и животным».
– М-да, лихо, – Колосов потрогал ямочку на подбородке. – А у вас со Званцевым какая конкретно тема? Это ведь, – он кивнул на папку, – нечто абстрактное, да?
– Конкретная наша тема, – Ольгин сощурился так, словно в глаза ему било яркое солнце: – «Изучение поведения антропоидов в условиях перехода к орудийной деятельности». Мы проводим серию опытов.
– Хотите научить шимпанзе гайки закручивать?
– Хочу доказать обратное.
– Что обратное?
– Обратное утверждению, что, мол, «труд сделал из обезьяны человека». Поясняя, я упростил все, естественно, не принимайте мои слова буквально.
– М-да… буквально… – снова протянул Колосов. Черт возьми! Ну что тут скажешь? Тут и спросить больше не знаешь о чем. Вот ученых-то Бог послал!
– Я вот слышал, что у вас с вашими приматами ЧП разные выходили, – молвил он наконец. – Хамфри однажды бросился на гражданку Калязину. ОН ведь ручной, цирковой. Что же с ним случилось такое? Чем ему старушка насолила?
– Она ему под горячую руку попалась. Что, у людей разве такого не бывает?
– И все-таки как это произошло? Когда?
– Это случилось в прошлом году, кажется, в декабре. Здесь, в лаборатории института, а не на базе. Она хотела убрать из его клетки миску – воду он разлил. Он и прихватил ей зубами руку. Легонько. Но с тех пор баба Сима уборкой клеток не занималась.
– А вы… На вас он разве не бросается?
Ольгин снова посмотрел на часы.
– Понимаете ли, в сообществе приматов все члены стада придерживаются весьма жесткой иерархии. Каждый занимает свой шесток. Наказывают только нарушителей правил. Мы с Олегом стараемся
