через час Рон вошел в комнату, его хозяин безмятежно спал, подложив руку под голову. Рон поставив поднос на стол, хотел потихоньку выйти, но его хозяин поднял голову и, сладко потянувшись, с улыбкой произнес:
– Все-таки, Рон, ты ходишь, как какое-нибудь неуклюжее создание, не говорю животное, поскольку это их бы обидело. Грохот твоих сапог я услышал, когда ты еще был на лестнице.
– Ну уж как умею, – пожал плечами Рон.
– Ладно, чего ты там принес?
– Все самое лучшее, что только можно было тут раздобыть, такое впечатление, что они совсем не умеют готовить.
– Рон, я не говорил тебе, что ты зануда?
– Говорили.
– Что там с лошадьми?
– До утра ничего, ну оно и к лучшему, зато отоспимся, а поутру и дорога веселее. Говорят, тут водятся разбойники, которых не могут переловить уже несколько лет.
– Ну, разбойники – это не беда, давай садиться есть.
Некоторое время в комнате раздавалась только бряканье посуды, потом оба едока почти одновременно отставили тарелки.
– Я осмелился заказать Вам вина, поскольку пиво Вам так не понравилось, – проговорил Рон, убирая со стола и на ходу дожевывая.
– Я это заметил, – усмехнулся молодой человек, наполняя себе бокал. – У меня для тебя есть работа.
– Я слушаю, – замер Рон.
– Сходи на станцию и узнай, когда будет оказия в Миру.
– И спрашивать нечего, приблизительно через час. Когда я ходил насчет лошадей, услышал разговор двух купцов, они едут туда на ярмарку.
– Отлично. Я хотел спросить, ты не хочешь навестить родных?
Рон замер в недоумении и вдруг внезапно охрипшим голосом спросил:
– Вы прогоняете меня, господин Милл И’Усс?
– Не говори глупостей, Рон. Я, по-моему, понятно сказал, у меня есть к тебе поручение, а потом задал вопрос.
– Да, господин Милл И’Усс.
– Ну и?
– Конечно, я хочу навестить своих родных.
– Отлично, мне необходимо, чтобы ты отвез по назначению два письма, навестил своих родных, удостоверился, что у них все нормально, и по возможности быстрее вернулся обратно. Я, знаешь ли, уже привык к твоему присутствию.
– Так Вы не прогоняете меня?
– С чего бы такая мысль взбрела в твою голову?
– Простите, господин, мне, наверное, почудилось.
– Это все, Рон, от твоего слишком уж живого воображения. Значит, запоминай, вот это зеленое письмо ты положишь в дупло того огромного дуба, на который я тебе указывал, когда мы проезжали мимо Вольс, ты помнишь его?
– Еще бы, господин, разве забудешь такую махину, только где искать то дупло?
– По-моему, где-то у третьей ветки, ты, кстати, лазать по деревьям умеешь?
– Да не велика наука, я все-таки всю жизнь до Вас провел в деревне.
– Замечательно,
