стороны, может, ему просто выгоднее будет Лешку убить? Почему бы нет? Тихонько так вычислить, да послать человечка – не говоря худого слова, всадить под ребро нож. Очень простой и экономящий время, силы и нервы выход. Дескать, сбежал обвиняемый из-под стражи – значит, признал свою вину. А затем – сгинул, пропал, растворился.
Да! Вот именно! Ведь с ним, старшим тавуллярием Алексеем Пафлагоном, именно так и хотели поступить – казнить как можно быстрее, по сути, без суда и следствия. Значит, кроме официальных поисков, следовало опасаться убийц. Интересно, установили ли они уже в качестве лешкиного пристанища дом Григория? Ежели еще нет, так в скором времени установят, хорошо хоть успел Алексей семью подальше отправить – теперь-то уж его потруднее будет ловить, крючка-то нету!
И есть возможность нанести первый удар самому! А для того нужно возобновить расследование – вычислить, установить того самого вельможного заговорщика! Пока только это, а дальше видно будет.
За подобными мыслями беглец провел всю вторую половину дня, до самого позднего вечера, и только лишь когда за окном совсем уж стемнело, задул светильник да повалился спать.
Однако поспать не дали!
Сначала снизу, с первого этажа послышался какой-то шум: ругань, крики, удары – по всей видимости, это предались своим обычным занятиям вернувшиеся с работы дебоширы-плотники, о которых и предупреждал на стене прежний жилец, точнее сказать – уже давно не жилец.
Алексей вообще-то чувствовал себя уставшим, и раздающийся снизу шум беспокоил его лишь на первых порах. Потом непривередливый постоялец уснул, да так крепко, что даже громкий стук в дверь едва смог его разбудить.
Спрятав под покрывалом кинжал, Лешка зажег свечу и подошел к двери – вероятно, это хозяйка доходного дома принесла ужин.
– Кто?
– Извините, ради бога, вы не поможете? У меня тут заклинило дверь…
Голос был тонкий, жалобный. Та самая «похотливая шлюха», что вполне даже художественно изображена на стене? Вообще-то, если заклинило дверь, так внизу имеются профессионалы – плотники, целая дюжина, и вряд ли они откажутся услужить разбитной веселой девице…
– Плотники отказываются, – пожаловались за дверью. – Непомерную плату требуют, сволочуги.
Отказываются? Однако… Может, просто девка – уродина, от того и «похотливая шлюха»? Нет, некрасивых девок в природе не существует, особенно – для пьяных плотников. Тут что-то другое… Что?
В конце концов любопытство пересилило осторожность, да и с другой стороны, подобное затворничество выглядело бы слишком подозрительно для странствующего молодого философа.
– Сейчас, погляжу, что там у вас с дверью!
Старший тавуллярий отодвинул засов…
Нет, это была не девка! Парень. Обычный, скромненький такой, вьюнош с тонким приятным лицом и светлыми, ниспадающими на
