раме. – Спать пора. В сенях тебе постелю, на сундуке – ночи сейчас теплые.
– В сенях так в сенях.
Постеленная на большой, стоявший в сенях сундук солома оказалась духовитой и мягкой, и гость с удовольствием растянулся на ней, чувствуя, что наконец-то сейчас выспится, а завтра, Бог даст, сладит свое дело. Сладит, обязательно сладит!
Он не успел еще заснуть, как вдруг чуть слышно скрипнула дверь и на сундук упала узкая полоса дрожащего тусклого света.
– Не спишь еще, Алексий? А я вот тебе кваску принес – мало ли, пить захочешь… На вот.
Поставив на пол кувшин, староста обернулся в дверях:
– А князя искать не торопись, друже Алексий. Сдается мне, для тебя и здесь работенка найдется.
Он снова был на стенах. Палили турецкие бомбарды, и выпущенные из них ядра с воем проносились над головою. Осадные башни турок приближались, угрожающе покачиваясь на ухабах, и тучи стрел затмевали низкое солнце.
– Янычары! – повернув голову, громко закричал Лука… Или Леонтий? Да, Леонтий, Лука погиб еще раньше, три года назад… Так и Леонтий тоже погиб. Вернее, погибнет вот уже сейчас, скоро.
Но некогда было об этом думать: скаля зубы, лезли по лестницам янычары – отборное турецкое войско.
А! Вот первый уже забрался на стену, взмахнул саблей… Удар! Звон! И зубовный скрежет. И окровавленное лицо. И протяжный предсмертный вопль…
– С нами Бог и Святая София!
Сжимая в руках меч, Алексей обернулся – еще развевалось над башнями имперское желто-красное знамя… еще развевалось…
Бабах!!! Снова ударила бомбарда Урбана. Просвистело ядро. С грохотом обрушились стены.
Грохот!
Страшный, невообразимый грохот!
Алексей раскрыл глаза – нет, это не ядра, не пушки. Это топот. Кто-то ломится в дверь? Уже распахнули, вломились – прямо в глаза яростно ломанулось солнце!
– Хватай его! – сразу четверо навалились на ничего не понимающего гостя, заорали, заругались, заломили за спину руки. Остальные рванулись в дом – господи, да сколько же их здесь? Все оружные – при саблях, с кинжалами, некоторые даже в кольчугах.
– Вяжи!
Пятый из оставшихся в сенях лиходеев – видимо главный, противный такой мужичонка с редкой рыжеватой бородкой, одетый в темно-красный кафтан – тут же наступил ногой на лежащую рядом с сундуком саблю. Ухмыльнулся, крикнул в распахнутую дверь, в избу:
– Ну что там?
– Нет никого, Офоний! Сбегли!
– Куда сбегли? Как?
– Через подпол… Там подземный ход выкопан!
– Так ловите, чего встали?!
– Ловим, господине!
– Ловят они… Мхх! – щурясь от бьющего в глаза солнца, Офоний оглядел пленника и прищелкнул пальцами. – Этого – в клеть… Хотя нет, тащите сразу в избу!
– Так в клеть или в избу, господине? – один из схвативших протокуратора молодцов шмыгнул носом.
– В
