любил… Ну а кто не любит своих детей? Особенно – младших…
Они просидели еще долго, Сенька спал уже, и было тихо – лишь с улицы, из дома великого дуки доносился плач. Протопроедр, конечно, не очень-то уважал дуку за его туркофильские штучки, однако… Теперь-то Луке Нотара можно было посочувствовать… потерять любимого сына! Сильный удар – тут сказать нечего…
Однако дела были сильнее эмоций. Назавтра протопроедр снова не явился обедать домой, усмотрев по пути, прямо ну углу, Зевку. Ушлый парень лениво обмахивался каштановой веточкой – это был условный сигнал. Отпустив возницу с коляской, Алексей, раскланиваясь со знакомыми, неспешно направился к площади Тавра, непроизвольно любуясь изяществом и красотой древних статуй и портиков. Улица – одна из центральных улиц Константинополя – была полна народу: мелкие торговцы, покупатели, моряки с гавани Феодосия, зеваки и просто гуляющие составляли шумную разноязыкую толпу, питательную среду для промыслов различного рода мошенников, вот типа Зевки.
Свернув за угол, протопроедр быстро прошел узким, заросшим лопухами проулком, выйдя на тихую Цветочную улочку и, заняв очередь, уселся на длинную лавку перед домом цирюльника Аристарха. Очередь была небольшая, пять человек, все солидные люди – торговцы, мелкие служащие, кормщик…
Немного погодя к жаждущим побриться-подстричься присоединился и Зевгарий, уже одетый в новую тунику и короткий шегольской плащ, в коих любила щеголять молодежь.
– Два часа дня, в квартале Афродиты, – улучив момент, прошептал агент и тут же ввязался в спор между очередниками, деловито обсуждавшими, умеют ли турки строить хорошие корабли.
– Флот у них солидный, суда большие, – доказывал какой-то тщедушный старичок, по виду – служащий какого-нибудь секрета. – Да-да, господа, я сам видел.
– Все мы их видели, – усмехался бородач-кормщик. – Однако я вам вот что скажу: турецкие корабли хоть и большие, а никуда не годные… Конечно, есть у них и хорошие, быстроходные суда… венецианской постройки!
– А я слыхал – мавры строят очень неплохие фелюки…
– Вот именно, что фелюки… Нет, из военных судов наши дромоны пока еще никто в мире не превзошел! И по скорости, и по маневренности, и по боевой мощи… Да и по красоте, пожалуй…
– Ну, красота для военных судов – не главное.
– Ой, уважаемый, не скажи! Красивый добрый корабль – он впечатление производит иное, чем какая-нибудь полузатопленная развалюха…
В два часа дня на площади Афродиты. Тот еще квартал – лупанарии и прочие веселые заведения. Гнездо порока. Однако молодец Зевка – с умом место выбрано, уж в этом-то квартале никого не удивит человек, скрывающий свое лицо и звание. Там таких – пруд пруди.
Дождавшись своей очереди, Алексей подстриг усы и бородку, после чего, прикупив по пути широкополую – от солнца – шляпу, натянул ее на глаза и через двадцать минут уже стоял у старой статуи Афродиты, не особо реагируя на откровенные предложения снующих вокруг девиц.
Зевка не заставил долго ждать, явился почти сразу, и как только успел? Покружил вокруг,
