перечеркивая небо тугими струнами жил. Меч Элана словно зажил отдельной жизнью, вторя натянувшимся струнам, и странная мелодия угасла, не начавшись.
– Ну, блин… – с удивлением выговорил один из рыжебородых, глядя на порубленные веревки. – И это ржавой железкой! Что же будет, если ему в руки настоящий клинок попадет? Вяжи его!
Толпа взревела и накинулась вся сразу. Элан на секунду замешкался. Первый жар прошел, и рубить всех подряд, оставляя за собой кровавое месиво, не хотелось. Тут в его тело впились сразу десятки рук, и стало жарко…
Свет и тень чередовались, рождая чехарду дней. Кристальное тело протянулось сквозь столетия, отсвечивая фиолетовой дымкой. Это было изумительное состояние покоя, когда можно расслабиться, вспоминая ушедшее и прозревая грядущее… Метеориты проскальзывали сквозь туманную область, рождая крошечные искорки. Потоки света чужих солнц ласкали кристаллы, распавшиеся на атомы, но не утратившие своей структуры – не в пространстве, во времени… Шлейфы комет проходили сквозь призрачного Дракона, вызывая легкую щекотку. Greilaina отсчитывала время по таким щекоткам – это было не менее точно, но значительно проще, чем по мельтешению планет. Те появлялись и исчезали слишком быстро, закрывая от нее солнце и заставляя прислушиваться к течению столетий. Свет – тень, свет – тень… Когда пробудился Хранитель, Greilaina стала внимательней следить за пролетающими мимо мирами – который из них?
– Впрочем, – успокаивала она себя, – еще есть время. Никто не в состоянии найти путь быстро. А может, он не найдет его вообще…
Дракон поплотнее свернулся во времени, сгустившись до мельтешения дней, и принялся дремать вполглаза, наблюдая за молодым и наивным человеком…
Судорога свернула пространство, заставив время на миг остановиться и выдрать из себя распавшийся на временные частицы кристалл. Драконесса вскрикнула от неожиданности – мальчонка оказался шустрым! А затем, погасив усилием воли миллиарды болевых импульсов, она принялась строить себе подходящее тело. Пожалуй, в этот раз не стоит никого ужасать – можно и пококетничать…
Голова раскалывалась, ударяясь о прыгающие прутья повозки. Элан застонал и попытался ухватился рукой за борта телеги, в тщетной попытке смягчить удары.
– Кажется, я скоро возненавижу этот мир… – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, пытаясь прийти в себя. При этом натянулись и звякнули цепи, сковавшие его тело.
– Не ты один. Подожди-ка.
Чьи-то сильные руки подхватили его и устроили поудобней, прислонив к стенке повозки и подложив под спину клочок соломы. Стало полегче, и Элан рискнул открыть глаза. Впрочем, почти сразу он пожалел об этом.
Допотопная, но крепкая телега с установленной на ней клеткой из железных прутьев ехала в середине каравана, вся в облаке плотной дорожной пыли. Двое животных, похожих на вытянутых и сплющенных лошадей, тащили ее монотонно и равнодушно, безучастные ко всему. Возницы не было. Первыми катились
