выкинет сюрприз. И потом, этот пространственно-временной скачок… Что это такое? Что за другая реальность? Поработайте с учеными. Подумайте, что с этим делать.
– Тут есть одна зацепка, – ответил майор, Шаман в начале июня обращался за информацией в ИМГРЭ, наводил справки. К тому же у него был странный разговор с однокурсником. Вероятно, в параллельной реальности он побывал в Тибете в составе экспедиции института.
– Ну вот, – одобрительно сказал Викентий Михайлович, – Берите в разработку специалистов института. Пусть укажут с точки зрения науки наиболее вероятные места стоянок геологической партии. И не забывайте про Чифа. Через несколько дней он выйдет на связь. Постарайтесь через него аккуратно выяснить более точное место поисков. Потом сопоставим данные.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – ответил Станкевич. – Однако считаю необходимым прежде дополнительно поработать с Чифом. Не хочется испортить наживку.
– Ладно, посмотрим еще немного, – одобрил шеф. – Не будем торопить события. Действуйте по обстоятельствам. И готовьте легенду. Скоро нужно будет отправлять парней в Китай, с которым у нас не очень. Сами понимаете.
– А поддержка? – поинтересовался майор.
– Одни поедут, – сказал генерал. – Чиф справится, Афган за плечами. А Шаману я пока не доверяю, почувствует опекунов, закроется и уйдет в несознанку. Клещами потом эту Шамбалу из него не вытянешь. Но время еще есть. Будем думать.
– Есть думать, – ответил Станкевич.
– И, кстати, помните, не одни мы Шамбалу ищем, – Викентий Михайлович скосил глаз в сторону западного полушария на политической карте мира, висевшей на стене его кабинета по правую руку.
Олег Сергеевич понимающе кивнул.
Глава 7. План
Первые дни каникул пролетели незаметно. Все это время друзья почти не расставались. Им было о чем поговорить, тем более что смутное ощущение необычайной важности миссии, которую приготовила им судьба, подогревало их любопытство и делало мысли более выпуклыми, острыми и смелыми. Жажда подвигов кипела в крови. Душевный адреналин начинал помаленьку зашкаливать.
Шаман в сотый раз воспроизводил в уме ситуацию встречи с Белым и все события, которые этому предшествовали. Он пытался вычислить, какие детали были существенными и решающими, а какие нет. Его не покидало чувство близости к разгадке тайны, казалось, что вот только руку протяни и возьми. Но в то же время бессилие злило. Ну что они там, в самом деле, специально издеваются, что ли? Неужели нельзя дать более ясные подсказки? Юноше думалось, что какие-то силы нарочно удерживают его на расстоянии. Ощущение беспомощности и некой богооставленности огорчало, угнетало и одновременно пугало. Он представлял себя бедным маленьким сиротой, всеми брошенным и покинутым, который стоит и плачет, и никому нет до него никакого дела. Вот такие картинки порой рисовало его воображение, и это было больно.
А
