весь персонал.
– Кто из вас знаком с сельским хозяйством?
В наступившем всеобщем молчании Витькина мать, Александра Алексеевна, постеснялась признаться, хотя уж она-то хлебнула сельского труда вволю.
– А зачем это нужно? Мы же приехали сюда не сельским хозяйством заниматься, а воспитывать детей, – уточнила воспитательница старшей группы Александра Гавриловна.
– Да, ты права, но здесь только воспитывать детей – недостаточно. Нам надо научиться выращивать овощи, косить траву для скота, заготавливать дрова, доить коров, ухаживать за животными…
Девушка прыснула от смеха:
– Как это – ухаживать? Это за возлюбленными ухаживают.
– Эх ты, «возлюбленная»!.. Может, думаешь, что хлеб растет буханками?
– Может, – призналась молодая воспитательница, – я не знаю, не видела.
– Вот то-то же. Он растет колосом, но какой из них пшеничный, а какой ржаной или овсяный, я тоже не знаю. А узнать придется. Для этого надо выбросить из головы свою городскую спесь. Председатель мне сказал, что вся надежда у нас на своих старших ребят, их сверстники в колхозе составляют мужской костяк. Мы тоже сделаем из них сельхозбригаду, а ты, Александра Гавриловна, будешь у них и воспитателем, и бригадиром. – Но, увидев, что воспитательница наклонила голову и заплакала, Нелли Ивановна добавила: – Это пока, а потом переведем тебя в группу дошколят.
Утром, во время завтрака, кто-то выглянул во двор и громко крикнул:
– Лошадей привели!
Все, дети и взрослые, бросив еду, ринулись во двор. Выпрыгивая из-за стола, Виктор мгновенно представил себя в образе Чапаева на красавце скакуне.
Привели не только лошадей, но еще и пять коров, десять овец, двух свиней, которые разбрелись по невытоптанной траве большого школьного двора.
Животных с опаской и любопытством рассматривали и дети, и воспитательницы.
– Это нам? – спросила одна из них сидящего на лошади мальчика лет двенадцати, пригнавшего стадо.
– Ага! Батя, то есть председатель, прислал, – ответил тот. Он лихо перебросил через холку лошади босую, грязную, покрытую цыпками ногу, спрыгнул и добавил: – Батя завтра еще дормез вам притащит.
– А они смирные? – спросила Вероника Петровна.
– Как это – смирные? – удивленно переспросил мальчик.
– Ну, они не кусаются? – уточнила воспитательница.
– Чего они, собаки, что ли?
И, демонстрируя полную лошадиную безобидность, отогнул ее верхнюю губу и показал большие зубы с серым налетом, как у курильщика.
Подойдя к лошадям, Виктор с разочарованием увидел, что животные, стоявшие перед крыльцом, мало похожи на коней, скачущих под кавалеристами чапаевской дивизии. Ту, что за повод держал деревенский мальчик, стояла широко расставив ноги, напоминая школьного коня для прыжков в спортивном зале. Темно-коричневая шерсть
