style="font-size:15px;"> Вскоре комвзвода приказал выходить из зеленки к югу, где должна была поджидать техника…
Видя, что Ветров словно впал в прострацию и даже не замечает его, Тозиловский поспешно собрался и сказал:
– Вы подумайте, может, вспомните. Не хочу скрывать: и мне, и моему руководителю майору юстиции Кононовичу вас жаль, и мы оба усиленно ломаем головы, как вам помочь. В общем, я завтра снова приду. Выздоравливайте, до свидания!
И следователь вышел из палаты.
Ветров встрепенулся, очнулся от забытья и, увидев, что в палате он один, невольно задумался о том, сколько плохих людей встречалось ему на жизненном пути. И вдруг он чуть не подпрыгнул на кровати. Он вспомнил главное, от чего так мучился… Вспомнил, как однажды, во время прочесывания с военнослужащими внутренних войск грозненского рынка, он узнал того пленного душмана, который убежал. Он был еще с двумя неизвестными. Ветров с тремя офицерами внутренних войск (все они были в гражданской одежде) вычисляли боевиков и торговцев оружием. Роман окликнул офицеров, и они бросились преследовать бандитов. Двоих задержали, а третий, именно тот, которого опознал Ветров, улизнул. И вот теперь здесь, в госпитальной палате, Романа вдруг постигло озарение. Он вспомнил, пожалуй, самое главное: тот, убежавший в Афганистане душман, тот, который скрылся на рынке в Грозном, и Хакким – одно и то же лицо!
Ветров от волнения заметался по палате. Теперь он хорошо представляет и внешность, и лицо Хаккима. Он вспомнил, что Хакким упоминал Зареченск, называл фамилию Багдасаров, даже спрашивал у Романа, не родственник ли он генералу Ветрову. «Черт возьми, они же и отца польют грязью!»
Ветров, морщась от боли, встал и медленно прошелся вдоль кровати.
«Что же получается… Видеопленка – серьезное доказательство моей вины. И пока будет идти следствие, затем суд, банда уйдет и, самое главное, наделает бед! Что делать? Ясно, что рассчитывать на чью-то помощь не приходится… Даже родной отец проклял меня. Эх, товарищ генерал! Даже ты, верный служака, опытнейший сыщик, усомнился в своем сыне! Что после этого удивляться этому сопляку-следователю?! Он с удовольствием под статью о пожизненном подведет и всю оставшуюся жизнь будет гордиться этим…»
Постепенно Ветров успокоился. Он начал искать выход. Не отказался от ужина, понимая, что силы ему понадобятся. Целую ночь думал и наутро пришел к выводу, что единственный выход – это побег. Он поедет в Чечню и начнет в одиночку охотиться за Хаккимом.
К утру Роман связал простыни, одеяла и, привязав один конец к отопительной батарее, превозмогая сильнейшие боли, через окно спустился со второго этажа на землю. Бедный солдатик в это время мирно посапывал на стуле в коридоре у дверей охраняемой палаты.
В больничной одежде далеко не уйдешь, и Ветров, отыскав у реки пустующую сторожку, спрятался в ней. Не знал майор, что еще до завтрака и обхода врачей в палату прибыл его отец, генерал Игорь Николаевич Ветров. Он спешил к сыну с новостями, хотел обрадовать и обнадежить его, извиниться за то, что сгоряча
