предложил старший сержант. – «Салабон». Годится?
– А отзыв? – поинтересовался чуть повеселевший Григорий.
– «Дембель», – с ходу сымпровизировал Максаков. – И не дрейфь, Григорий, я быстро. Мотнусь только в сторону вон тех огоньков, – старший сержант указал направление, где и в самом деле сверкало несколько далеких точек, – может, там поселок какой. И тут же назад.
– А как же английский? – не унимался Курочкин.
– Понадобится переводчик – я вернусь, – разрешил дилемму Пантелей, – поэтому, что бы ни случилось, сиди здесь. А то ищи тебя потом по всей Африке! – С этими словами от тихо скользнул за борт и направился в сторону далеких огней.
– А оружие? – всхлипнул вслед Курочкин. – Товарищ старший сержант, у вас же нет никакого оружия…
– Я сам себе оружие, – донеслось из темноты.
Григорий еще несколько секунд видел силуэт Максакова, который быстро растворился в ночи. Некоторое время слышались шаги Пантелея, который пробирался по воде к берегу, затем стихли и они. Осталась только ночь, полная таинственных африканских звуков.
Несмотря на усталость, спать Грише не хотелось. Нервное напряжение было настолько велико, что слух и зрение новобранца, казалось, обострились невероятно. На всякий случай Курочкин отошел от пулемета. Мало ли чего может произойти в таком его состоянии. Плюхнет, к примеру, под бортом транспортера хвостом рыбина, мгновенный нервный импульс опередит соображалку, и прежде чем сам Григорий что-нибудь поймет, он уже выпустит в воду половину обоймы. А сидеть надо было тихо. Не в том они положении, чтобы выходить на берег с транспарантами, кричать «SOS!» и требовать помощи. Еще неизвестно, куда их занесло. Может, в самое сердце пиратского логова…
Вдруг Григорий услышал, что к разнообразию ночных звуков добавились новые, отчетливые и… Ну, точно! Это явно люди, и они то ли дерутся, то ли пытаются поднять что-то тяжелое. Какие-то уж больно натужные выкрики. И как раз в той стороне, куда направился старший сержант Максаков. Уж не попал ли…
Два последовавших один за другим выстрела не оставляли никаких сомнений. Это стреляли явно не ночные охотники. Точнее, может, и они, но охотились они не на дичь, а на товарища старшего сержанта. А если убили?!
Курочкин моментально выскочил из транспортера в теплую воду. Приказ Пантелея он помнил, но… А если его командир ранен и не может передвигаться самостоятельно, кто ему поможет? Если живой – что ж, пусть отругает, а если мертвый, то и наказывать будет некому. А сидеть здесь в неизвестности и ждать неведомо чего Григорий больше не мог. Он быстро и шумно зашагал туда, откуда только что раздавалась стрельба. На берегу Курочкин тоже не стал маскироваться и осторожничать, а со всех ног, не разбирая дороги, бросился на выручку Максакову. Гриша не сомневался в том, что его товарищ ранен или убит. Что может сделать безоружный человек против пистолета? Ничего. Тем более, когда его обнаружили. А Пантелея наверняка засекли, иначе зачем и, главное, по кому тогда открывать пальбу?
Внезапно
