по груди моего сына.
Она была одна с Дэвисом. Я случайно услышал, как другие медсестры говорили об этом в коридоре. Она была с ним одна, когда не должна была. Мало ли что там могло случиться, когда никто не видел…
Я поворачиваюсь и смотрю на Брит. Когда я заглядываю в ее глаза, они пусты.
Вдруг то, что я потерял ребенка, – еще не худшее? Что, если я потерял еще и жену?
Окончив школу, я переехал в Хартфорд и устроился на работу на завод Кольта. Я походил в местный колледж, но от того либерального дерьма, которое тамошние профессора вешали нам на уши, меня начало тошнить, и я свалил оттуда. Но я не перестал торчать в колледже. Моим первым рекрутом стал один скейтбордист, тощий парень с длинными патлами, который наехал на черного чувака в очереди в студенческом кафе. Ниггер оттолкнул его, Йорки толкнул того в ответ и сказал: «Если тебе тут так не нравится, вали обратно в свою Африку». За этим последовала эпическая перестрелка едой, которая закончилась тем, что я протянул Йорки руку и вытянул его из всеобщей свалки. «Знаешь, – сказал я ему, когда мы стояли на улице и курили, – тебе не обязательно быть жертвой».
Затем я дал ему копию «Последнего призыва», информационного бюллетеня Исламской нации.[8] Эти газетенки я развесил на всех досках объявлений в кампусе.
– Видишь? – сказал я и пошел, зная, что он увяжется за мной. – Не хочешь рассказать мне, почему никто не идет в союз черных студентов и не арестовывает их за разжигание ненависти? И, кстати, почему нет союза Белых студентов?
Йорки фыркнул.
– Потому что, – сказал он, – это будет дискриминация.
Я смотрел на него, как на Эйнштейна.
– В точку.
После этого было просто. Мы находили парней, которых травили шотландцы, и вмешивались, чтобы они знали, что их есть кому защитить. Мы предлагали им позависать с нами после уроков, и, когда мы ехали на машине, я врубал на всю катушку «Skrewdriver», «No Remorse», «Berzerker» или «Centurion» – группы направления «Власть белых», песни которых похожи на рев демонов и вызывают желание переть напролом и плевать на всех.
Я заставил их поверить, что они чего-то стоят только из-за цвета кожи, с которым они родились. Когда они жаловались на что-нибудь в кампусе, начиная с процесса регистрации и заканчивая плохой жратвой, я напоминал им, что директор школы – еврей и что все это часть более крупного плана Сионистского оккупационного правительства, намеревающегося подавить нас всех. Я учил их, что «Мы» означает «Белые».
Я забрал у них травку и прочую дурь и выбросил в мусорный бак, потому что торчки всегда могут заложить. Я сделал их похожими на меня. «У меня есть классные “докторы мартенсы”,[9] – сказал я Йорки, – точно твоего размера. Только я не отдам их парню с жирными патлами, да еще связанными в узел». На следующий день он появился с аккуратной стрижкой и выбритым загривком. В скором времени у меня уже был свой собственный боевой отряд: новоиспеченное хартфордское подразделение САЭС.
Могу поспорить, я научил студентов
Nation of Islam – афроамериканское политическое и религиозное движение, основанное в Детройте в 1930 г. Среди заявленных целей: улучшение духовных, социальных и экономических условий жизни афроамериканцев в США и во всем мире. Критики обвиняют движение в черном расизме и антисемитизме. Nation of Islam – афроамериканское политическое и религиозное движение, основанное в Детройте в 1930 г. Среди заявленных целей: улучшение духовных, социальных и экономических условий жизни афроамериканцев в США и во всем мире. Критики обвиняют движение в черном расизме и антисемитизме.
Dr. Martens – обувная серия фирмы AirWair Ltd. Высокие ботинки на толстой подошве этой марки с 60-х годов считаются атрибутом скинхедов.
