у него стояла кровать с периной в старом стиле. Еще там были маленькая масляная лампа и небольшая печка. Он всегда сидел на своей кровати и читал. Он не очень-то любил общаться с людьми, приезжавшими в клуб. Он был приятным человеком, но, наверное, не слишком стремился проводить время с белыми людьми».
В конце зимы 1977 г., спустя три коротких недели после того, как Майкл посмотрел по телевидению сериал Roots, его прадед умер в Тичи, не дожив всего несколько месяцев до своего 86-го дня рождения. Начавший свой жизненный путь ребенком в Холли Шелтер, засыпавшим в теплых руках родной матери, он позже занимался сплавом леса по великой реке, пахал плугом, чтобы прокормиться, совершал бесшумные рейды самогонщика тихими ночами, а закончил тем, что работал поваром в охотничьем клубе Уоллеса, утоляя голод постояльцев, – Доусон Джордан многое пережил. По ходу дела он сумел построить семью, которой каким-то образом удалось выжить и устоять под тяжелейшими ударами судьбы, справиться с самыми темными проявлениями человеческого характера, какие только бывают, даже в контексте огромного богатства и славы. Его внуки и правнуки будут еще долго ценить время, проведенное в присутствии его внушительной личности, но Доусон Джордан смог повлиять не только на них, но и на людей, навещавших охотничий клуб Уоллеса. Кен Робертс вспоминал, как в 1977 г. его семью шокировало известие о смерти Доусона. «Помню, как дедушка рассказывал мне, что Доусон умер, – говорил он. – Для него это было большим ударом».
Семья Джорданов в тот день рыдала в три ручья. Прадед Майкла хорошо знал об успехах правнука на бейсбольном поле, но настоящая слава, баскетбольная, была у Майкла еще впереди. Его успех сам по себе виделся чудом членам охотничьего клуба и жителям округа Пендер. «Помню, что, когда Майкл стал звездой, – со смехом говорил Кен Робертс, – мой тесть сказал: «Старине Доусону это понравилось бы».
Глубокая печаль, постигшая семью в связи с кончиной Доусона, вероятно, подлила масла в огонь расового гнева и негодования, недавно охватившего Майкла. Он не знал всех подробностей жизни своего прадеда, но ему было достаточно заглянуть в лицо старика, чтобы понять, каким ухабистым и опасным получился его жизненный путь и с каким количеством незримых барьеров ему приходилось сталкиваться.
Позже в том же году одна из девочек в школе назвала Майкла «ниггером». «Я швырнул в нее газировку, – вспоминал он. – Год выдался тяжелым. Я начинал бунтовать. В то время я считал себя расистом. По сути, я был против всех белых людей».
После этого инцидента Джордана отстранили от занятий в школе. Но вместо того чтобы сидеть все эти дни дома, он по требованию матери ездил с ней в банк и сидел в машине, пока она работала, – так она могла наблюдать за ним через окошко оператора и контролировать выполнение им домашних заданий, а заодно следить, чтобы он не ввязывался в неприятности. Майкл был в ярости, а много лет спустя он шутя скажет ей, что эта ситуация – явный пример жестокого обращения с детьми. Однако
