они вместе проводили. В отпуск зимой и летом на две недели ездили: то на лыжные курорты, то на море.
Бабник ведь обязательно своими победами хвастается, анекдоты соответствующие рассказывает. Мыльников на эту тему никогда не разговаривал. А вот о своей Натке говорить любил. Так что Перов сильно сомневался, что Алик у дамы. Скорее можно поверить, что запил. Алкоголизм ведь не лечится – просто человек делает выбор и никогда больше не берет в руки рюмку, как это было с Александром Геннадьевичем. Вот о своем пути к трезвой жизни он своему заму много рассказывал. И ни разу при нем в рот спиртного не взял – подчеркивал, что ему даже рот мочить нельзя.
– Но ведь для того, чтобы запить, нужна причина. Он закодирован? – спросила я.
– Нет. Это волевое решение, которое ему помог принять отец Никодим. Наталья Владимировна привезла Мыльникова к батюшке, когда были испробованы все мыслимые и немыслимые способы лечения. – Перов рассказывал об уже известном мне, но я не перебивала – вдруг узнаю что-нибудь новое.
Вокруг маленькой церквушки в опустевшем селе, где остались доживать свое лишь глубокие старики, образовалась своеобразная община бывших алкоголиков, среди которых было и несколько тех, кто еще не совсем расстался с пагубной привычкой. Они работали на заброшенных полях некогда сильного колхоза. Мыльников рассказывал Перову, что ехать не хотел, да и жить уже не хотел – ни во что не верил, ни к чему не стремился, кроме очередной рюмки. Но когда батюшка привел его в церковь, которую восстанавливали бывшие алкоголики, на него какое-то просветление нашло.
Стоя перед списком с иконы «Неупиваемая чаша», Мыльников вдруг понял, что если не сейчас, то никогда. Вообще-то в периоды ремиссии он осознавал, что превратился в алкоголика и «надо бы завязать», но чуть ли не подсознательно считал, что все это чепуха, и если захочет, то «завяжет» легко. И действительно, некоторое время не пил, но потом срывался, и все начиналось заново: запой, лечение, покаяние... Здесь же, перед изображением сурового старца, вслушиваясь в размеренную речь батюшки о грехах и страстях человеческих, Алик вдруг осознал, насколько никчемна была его жизнь, сколько горя он причинил и матери, и первой жене, а сейчас причиняет Натке, единственной женщине, ради которой стоит жить. А потом были дни, наполненные тяжелым физическим трудом (Алик работал на восстановлении храма). Были размышления о смысле жизни вообще и его собственной жизни конкретно – дом не построил, сына не вырастил, деревья в школьном возрасте сажал, но где они, те деревья? Были редкие беседы с отцом Никодимом, который не читал нравоучений, не контролировал строго поведение жителей общины – лишь в самой первой беседе он говорил о том, что каждый человек делает выбор самостоятельно, с божьей помощью он способен противостоять искушениям, важно лишь захотеть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
