достижения. Он был военным до мозга костей, таким же как папа. Всегда ровнялся на отца, хотел быть как он, мечтал, чтобы им гордились. И к чему это его привело? Рори стал обычным пушечным мясом. И погиб точно так же. Уж лучше бы он был скаутом…
Отец никогда не говорит о его смерти, не рассказывает, как именно умер брат. Да, это тяжело, видеть, как твой ребёнок умирает на твоих глазах, но я считаю, что не честно молчать об этом. Я хочу знать подробности, потому что моё воображение представляет всё куда ужаснее, чем это было на самом деле.
Я пытаюсь выбросить из головы образ брата, достаю наушники с телефоном и включаю музыку. Поездка будет долгой, и я надеюсь, что мне хватит зарядки, чтобы не сойти с ума. Ни от компании Трейси, ни от своих мыслей.
Stephen – Your Life
Мы едем почти два часа – голоса детей тонут за звуками музыки и появляются в моей жизни только в перерывах между треками, но они исчезают из моей жизни, даже не попытавшись задержаться. Трейси меня не достаёт, и я ей безумно благодарна. Точнее её телефону, в котором девушка всю дорогу усердно с кем-то переписывается.
Я пытаюсь поспать, и мне кажется, что в какой-то момент мне даже удаётся это сделать, потому что когда я резко распахиваю глаза из-за неожиданной встряски, за окном уже мелькают деревья. Мы едем по просёлочной дороге – я не знаю, как давно мы съехали с трассы, но мне это не особо интересно. В салоне душно, не смотря на открытые окна, июльская жара не собирается щадить никого из нас. Хочется пить, но все мои вещи сейчас в чемодане, да и воды среди них нет.
Я вынимаю из ушей наушники, с облегчением прикрывая глаза, потому что из-за музыки голова уже начинает раскалываться. Бросив взгляд мимо Трейси, я вижу за окном расступающиеся деревья, которые постепенно открывают вид на большое озеро, переходящее в реку и скрывающееся где-то за лесом. Когда автобус поворачивает в сторону воды, я вижу домики. На берегу небольшие вышки с американскими флагами, плавно покачивающимися на ветру. Точно такой же есть у моих соседей.
– Ну, наконец-то! – негодует Кристалл. – Думала, никогда не приедем!
Я не обращаю на неё внимания и, когда транспорт окончательно тормозит, поднимаюсь на ноги. Дети вскакивают и начинаю шуметь пуще прежнего, образуется пробка у передней двери, поэтому я решительно разворачиваюсь, собираясь выйти через заднюю. Я замечаю парня, сидящего в самом конце автобуса, и только сейчас вспоминаю о его присутствии. Незнакомец смотрит в окно, его лицо скрыто кепкой и затемнёнными очками, какие обычно носят шерифы в западных штатах. Как только двери открываются, парень, наконец, хватается за поручень и ловко встаёт. Это происходит прямо в тот момент, когда я подхожу ближе.
Он смотрит на меня, но я не вижу его глаз из-за очков. В салоне безумно жарко, но на парне всё ещё чёрная джинсовая куртка с непонятными нашивками. Я могу различить только его губы и три точки на скуле. То ли это родинки, то ли просто покраснения, сейчас я не могу разобрать.
Незнакомец терпеливо ждёт, пока я первая выйду на
