в руках и пытаюсь прочитать материал, заданный учителем Филлесом, но мысли путаются, в груди разрастается неприятное тошное чувство тоски, и я никак не могу сосредоточиться. Я читаю одно и тоже предложение уже пятый раз.
Глубоко вздохнув, я захлопываю книгу и откладываю в сторону, пряча лицо в ладонях и надавливая на глаза с такой силой, что появляются белые круги. Я обнимаю колени и замираю – тревожность только увеличивается, и я никак не могу избавиться от неё.
Я вспоминаю парня, который спас меня, и снова думаю о Рори. Его комната находится прямо у меня за спиной, нас разделяет всего одна стена. Комната заперта с тех пор, как брат погиб, и мама так ни разу и не заходила туда. Признаться, вообще никто там не был, даже я. Иногда мне кажется, что Рори сейчас внутри, лежит на своей кровати, подбрасывает бейсбольный мяч вверх, слушает музыку в наушниках и ждёт, когда же мы отопрём дверь и выпустим его, словно он наказан. Иногда мне хочется пойти к нему в комнату и убедиться в этом, но я знаю, что, во-первых, мать начнёт орать на меня, а, во-вторых, там никого нет. Это просто моё воображение. Мысли, которые сводят меня с ума.
Я снова глубоко вздыхаю, пододвигаю открытый ноутбук поближе и переключаю грустную приевшуюся песню в плейлисте, но это не помогает избавиться от тоски.
Единственный способ – это пробежка. Поэтому я и выматываю себя каждый день, чтобы не оставалось сил ни на какие страдания.
Мать ещё на работе. Или, возможно, снова отправилась гулять со своими подругами. Если бы отец был дома, мы бы с ним поехали за город и постреляли бы по банкам. Я люблю оружия, но терпеть не могу войну. Стрелять в банки – это не то же самое, что стрелять в людей.
Однако с момента смерти Рори я так ни разу и не брала в руки папин пистолет.
Звонок в скайпе вырывает меня из пучины воспоминаний, и я не сразу понимаю, кто хочет поговорить со мной. Несколько секунд я вглядываюсь в настойчивое окно вызова – мне не нравится звук в скайпе, потому что из-за него всегда хочется отклонить вызов и ни с кем не разговаривать. Как и сейчас.
Но я этого не делаю, потому что мне звонит Нина.
– Чего так долго? – рыжая появляется на моём мониторе, и я невольно улыбаюсь, забывая о плохом настроении.
– Сорри.
Девушка в домашней футболке с неровным пучком на голове – она лежит на кровати и подпирает голову рукой. Сбоку я вижу телефон и какие-то фантики от конфет. Я сажусь в позе лотоса, настраивая экран, чтобы меня было лучше видно.
– Сейчас Мил присоединится, – говорит Нина.
– Угу.
– Чем занимаешься?
Я беру книгу по биологии и показываю подруге – она морщится, словно это что-то мерзкое и неприятное.
– А ты? – бросаю учебник в сторону.
– Уж точно не уроками, – Нина смеётся, смахивая в сторону фантики, чтобы я их не видела. Я знаю, как её мама тщательно следит за диетой дочери, и лишние сладости явно не входят в дневной рацион. – С Шоном болтала. Хочет, чтобы
