и на становление общества, нравственности, религии, культуры.
Благодаря выдвинутым психоаналитическим идеям Фрейд стремился раскрыть природу бессознательного, а также те символические формы выражения человеческих желаний, которые в иносказательном виде предстают перед сознанием, маскируя побудительные мотивы деятельности и искажая реальную картину мира. Начав с психоаналитического исследования патогенного материала, выявляемого в процессе лечения невротиков, основатель психоанализа перешел к изучению психологии не только нормальных людей, но и культурных явлений, исторических событий. При этом он исходил из того предположения, согласно которому «душевная жизнь отдельного человеческого существа дает при психоаналитическом исследовании те сведения, при помощи которых мы можем разрешить или, по крайней мере, осветить многие загадки из жизни народных масс» (Фрейд, 1923, с. 175).
Подобная психоаналитическая установка открывала определенные перспективы для работы с историческим материалом.
В самом деле, если принять в качестве рабочей гипотезы положение, что история развития человечества является повторением истории развития человека, то нельзя ли использовать методы психоаналитического исследования личности для лучшего понимания исторических событий? Если психоаналитик способен проникнуть по ту сторону сознания человека и вскрыть травмирующие события в его детстве, то не сможет ли опирающийся на психоаналитический метод исследования историк отстраниться от рациональных объяснений и погрузиться в толщу бессознательного прошлого, в «детство» человечества, чтобы тем самым раскрыть подлинную историю?
Именно так и поступали психоаналитики, апеллирующие к историческому материалу. Именно такой подход и привлек внимание некоторых зарубежных историков к психоанализу.
За рациональным обрамлением мыслей и поступков человека психоаналитик усматривает сложное переплетение иррациональных мотивов, связей и отношений, которые ускользают от сознания. Задача психоаналитика – расшифровать язык бессознательного, в символической форме проявляющегося в речи индивида.
С аналогичной ситуацией сталкивается и историк. В его распоряжении имеются исторические тексты, документы. На основе их изучения он должен воссоздать прошлое, составить себе ясное представление о минувших исторических событиях. Однако, пытаясь рационально объяснить прошлое, историк, как считают приверженцы психоаналитической истории, не столько добирается до существа исторических событий, сколько реконструирует их, причем, как правило, в искаженном виде. Все дело в том, что историк не учитывает бессознательный слой истории, скрытую внутреннюю бессознательную работу, составляющую сердцевину исторических событий. Прорваться же к этому историческому бессознательному можно лишь путем расшифровки дошедших до наших дней текстов, интерпретации символического
